Россия поможет саудитам избавиться от нефтяной зависимости. Зачем?

Текст: Михаил Мельников

Глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев объявил об участии России в проекте «Город будущего», реализуемом в Саудовской Аравии.

Необычный менеджер

Кирилл Александрович Дмитриев – весьма любопытный персонаж, чья карьера не слишком типична для руководителей окологосударственных кормушек. Этот, как сказали бы на Западе, «яйцеголовый» родился в Киеве и как минимум до конца 2000-х был тесно связан с украинскими олигархами, в частности Виктором Пинчуком, зятем второго президента Украины Леонида Кучмы. В возрасте 21–24 лет работал на Западе, в том числе в Goldman Sachs, в 25 получил степень MBA в Гарварде с наивысшим отличием. Потом обратил внимание на грешную Россию, в тридцать лет стал главой некоммерческой ассоциации с громким названием «Российская ассоциация прямого и венчурного инвестирования», а с тридцати шести возглавляет РФПИ. Сейчас Дмитриеву 42, и он является одним из самых известных на Западе российских специалистов по инвестициям.

Любопытная деталь. РФПИ до последнего времени входил в структуру фактически обанкротившегося ВЭБа, которым управлял однофамилец Дмитриева Владимир. Последним действием Владимира Дмитриева на посту было увеличение в два раза уставного капитала подконтрольного ВЭБу украинского Проминвестбанка. В общем, интересный пасьянс складывается, и конспирологи видят тут схему по выводу российских денег через Украину «куда следует».

Так или иначе, в профессионализме мирового уровня и высочайшем интеллекте Кириллу Дмитриеву отказать нельзя. И если он хочет ввести Россию в «Город будущего», для этого есть определенные основания.

Как спасаются от нефти

Проблема диверсификации экономики актуальна практически для всех нефтедобывающих стран. Если мы посмотрим на топ-10 государств по объему доказанных запасов нефти (данные BP, 2014; природный газ, как правило, является сопутствующим продуктом и на расклад сил влияет меньше), мы увидим следующую картину.

Венесуэла – другие экспортные доходы фактически отсутствуют (их доля – менее 5%), экономика построена на распределении нефтяной ренты, снижение цен привело к острейшему социальному кризису. Вторая по значению сфера экономики – сельское хозяйство.

Саудовская Аравия – примитивная экономика, основанная на доходах от экспорта нефти и эксплуатации труда неграждан. Снижение цен привело к нарастанию дефицита государственного бюджета, сворачиванию ряда амбициозных программ. Вторая по значению сфера экономики – мусульманский туризм (организация хаджа).

Канада – высокоразвитая страна, для которой экспорт нефти не является значимым экономическим фактором (лишь 4% ВВП). Никогда не сидела на «нефтяной игле», большинство разведанных месторождений не разрабатываются. Главная сфера экономики – услуги, вторая – обрабатывающая промышленность.

Иран – бывшее государство-изгой, несколько лет существовавшее в условиях запрета на экспорт нефти и вынужденное продавать ее нелегально с существенным дисконтом. Прямо или косвенно добыча и продажа углеводородов обеспечивает пополнение более чем половины бюджета, при этом страна испытывает острую нехватку бензина (не хватает перерабатывающих мощностей). После снятия санкций начался бурный экономический рост, несмотря даже на снижение стоимости нефти. Вторая по значению сфера экономики – услуги, также развиты военная промышленность и сельское хозяйство.

Ирак – сейчас это скорее территория, а не государство: после вторжения западных войск в стране царит анархия, вольготно себя чувствуют экстремистские группировки. Добыча нефти также ведется теми, кто контролирует тот или иной участок – это или иностранные компании (включая «Лукойл»), или разного рода повстанцы. Другие важные сферы экономики – грабеж и сельское хозяйство. Государственная политика отсутствует.

Россия – прямо или косвенно зависит от экспорта углеводородов примерно на 50%, и последовательно пытается снизить этот показатель. Однако влияние государственных сырьевых монополий все еще заметно превышает возможности формального правительства. Разнообразные попытки привлечения инвестиций терпят неудачи из-за отсталой инфраструктуры и режима санкций. Другие важные сферы экономики – военная и химическая промышленность, активно развиваемое в последние годы сельское хозяйство.

Кувейт – при сопоставимых с Россией запасах нефти имеет в 45 раз меньшее население, что обеспечивает высочайший уровень жизни, тем более что полноценными гражданами считаются лишь треть кувейтцев. Другие сферы экономики основаны на перераспределении доходов от продажи нефти.

Объединенные Арабские Эмираты – схожая с Кувейтом модель экономики, причем жителей в ОАЭ существенно больше, а граждан – существенно меньше. В последние годы идет активная диверсификация экономической системы, направленная на развитие рынка финансовых услуг и туризма. Считается образцом использования нефтяных сверходоходов, в рунете очень популярны картинки – сравнения фотографий Дубая и российских городов тридцать лет назад и сейчас.

Соединенные Штаты Америки – страна с наивысшей средней стоимостью добычи барреля нефти за счет дорогой рабочей силы и труднодоступности большинства месторождений (сланец). Страна с рекордными дефицитом бюджета (в абсолютных цифрах) и внешним долгом, при этом здесь сосредоточена примерно четверть мировой экономики. Государственная стратегия – экономия запасов нефти, много лет действовал запрет на ее экспорт. Добываемой нефти не хватает даже на собственные нужды. Главные сферы экономики – разнообразные услуги и машиностроение.

Ливия – как и Ирак, это сейчас территория, а не страна. До начала интервенции и гражданской войны последовательно вкладывала сверхдоходы в социальную сферу и делала это куда успешнее, чем Венесуэла. Сейчас экспорт контролируется различными группировками, другие сферы экономики фактически разрушены.

Между Ираном и Эмиратами

Продолжать нет смысла. На эту десятку приходится порядка 85% разведанных запасов нефти, и хотя положение вещей постоянно меняется (скажем, растет доля Австралии за счет активной разведки в прибрежных водах), не стоит ждать радикального перераспределения ресурсов. Среди не вошедших в десятку стран основывают свою экономику именно на добыче природных ресурсов в первую очередь Нигерия, Казахстан, Катар, Азербайджан, Норвегия, Оман. Сравнительно малое число жителей в этих странах (кроме, конечно, чудовищно перенаселенной Нигерии) позволяет распределять доходы так, чтобы поддерживать пристойный уровень жизни.

Возвращаясь к первой десятке, мы видим, что здесь есть одна страна, которая пока что не замечает своих запасов, а на мировые цены влияет как потребитель – США. Есть осторожный экспортер, не делающий ставку на нефть – Канада, где даже хоккейные товары вносят сопоставимый с нефтью вклад в ВВП. Есть, напротив, два государства, пребывающие в состоянии «войны всех против всех», причем одной из главных причин этой войны являются как раз существенные запасы нефти – Ирак и Ливия. Есть три страны, которые целиком зависят от экспорта углеводородов, а «плана Б» у них либо нет, либо он не реалистичен – Венесуэла, Саудовская Аравия и Кувейт. И, наконец, еще три государства, которые являются «нефтяными наркоманами», но осознают болезнь и стараются от нее излечиться – Иран, Россия и ОАЭ.

Добавим, что все эти страны, кроме США и отчасти Канады, находятся в непрерывной борьбе между собой за рынки сбыта. Так, скажем, Восточная Европа спит и видит переориентацию со страшной России на добрых арабов, проблема лишь в том, что местные нефтеперерабатывающие заводы заточены именно под сернистую российскую, а не чистую аравийскую нефть.

И при этом Россия – страна, существенно более развитая, хотя и с низким уровнем жизни (это давно уже не парадокс), – готова вкладываться в Саудовскую Аравию, помогать ей выйти из кризиса, в котором та оказалась из-за многолетней беспечности, а также несколько неадекватных трат на далеко не первоочередные нужды, например, на поддержку исламского фундаментализма и экстремизма по всему миру. В том числе, безусловно, в России. Или кто-то всерьез думает, что та же Ичкерия десять лет сопротивлялась федеральному натиску, опираясь только на собственные средства? Вообще, странная штука политика – Россия с достойным лучшего применения упорством требовала извинений за сбитый (возможно, над территорией Турции) самолет, но вот действия саудитов, приведшие к гибели тысяч россиян, никого в России, судя по всему, не смущают. Да и едва ли Кирилл Дмитриев действует целиком и полностью по своей инициативе, не получив предварительного одобрения свыше. Наши промышленники делают в эти дни масштабный рывок в Азию (так, министр обороны мечется по континенту и островам, заключая военные контракты) – и заявление главы РФПИ полностью укладывается в эту тактику.

Саудовский Пиночет

Вернемся к «Городу будущего». Он был с большой помпой анонсирован несколько дней назад энергичным саудовским кронпринцем Мохаммедом бин Сальманом – планируется вложить 500 миллиардов долларов в создание футуристического населенного пункта на западе страны, близ границ с Иорданией и Египтом. Российская оппозиция уже успела выразиться по этому поводу следующим образом:

«Саудиты отдают себе отчет в том, что эра нефти заканчивается… Поэтому необходимо менять стратегию. Дикие люди и бандиты из подворотен решают аналогичную проблему войнами за право продолжать торговать этим сырьем. Умные люди делают выводы и перенаправляют ресурсы на развитие... У бандитов нет страны, есть кормовое угодье, поэтому они не интересуются ее развитием».

Между тем 31-летний бин Сальман слабо подходит под определение прогрессивно мыслящего либерала. Свою деятельность он начал с организации травли инакомыслящих, которые каким-то чудом еще остались в Саудовской Аравии. Все по известному сценарию: мониторинг социальных сетей, профилактические беседы в МВД уголовные дела за репосты, а заодно и преследования сторонников предшественника – своего двоюродного брата Мухаммеда бен Наифа.

И только после этих, безусловно, необходимых мер сын короля принялся за модернизацию – видимо, ощущая себя этаким местным Пиночетом, который также преследовал диссидентов и либерализировал экономику (без особого, кстати, успеха). Не обошлось, вероятно, и без российских образцов, ибо «город будущего» подозрительно напоминает медведевское Сколково, только с поистине хлестаковским размахом.

Итак, город Неом. Глава проекта – Клаус Кляйнфельд, ранее генеральный директор Siemens. Выделенная площадь – 25 тысяч кв. км, в 25 раз больше Москвы в пределах МКАД. Деньги – из суверенного фонда страны (аналог нашего Фонда национального благосостояния) и от частных инвесторов. Город-мечта с беспилотным автотранспортом, с полностью зеленой энергетикой, с активной роботизацией («роботов будет больше, чем людей»), город, где женщинам позволят даже носить открытую одежду. Суровые исламские законы вообще будут в значительной степени смягчены на территории, в первую очередь в плане веротерпимости. Красивая история, тем более что она является частью еще более масштабного плана по реорганизации всей экономики Саудовской Аравии.

Товар, которого нет

Россия в лице РФПИ намерена участвовать в обустройстве Неома по целому ряду направлений. Наши компании готовы представить свои разработки в сферах солнечной энергетики, здравоохранения, образования, искусственного интеллекта, высокоскоростного транспорта, создания портовой инфраструктуры. Ужас в том, что Кирилл Дмитриев говорил все это совершено серьезно – и, возможно, у нас даже есть компании, готовые представить конкурентоспособные разработки. Смущает лишь одно. Мы вновь сталкиваемся с советской стратегией «Все лучшее – на экспорт, а свои обойдутся».

Солнечная энергетика в пасмурной и холодной России развита слабо. Наши специалисты умеют создавать качественные панели, но в мире об этом пока что не знают. Виктор Вексельберг в феврале 2017 года анонсировал модернизацию совместного предприятия «Реновы» и «Роснано» в Чувашии по производству высокоэффективных солнечных батарей на экспорт, но о конкретных успехах пока никто не слышал.
Здравоохранение в России тяжело больно. Посмотрите отчеты о любом ЧП – где бы ни случилась беда, травмированных людей везут в Москву, потому что на местах все разрушено, и отнюдь не террористами. У нас есть неплохие врачи, но вся сколько-нибудь сложная техника – импортная.
Российское образование не имеет ни малейшего авторитета в мире – вот и сам Дмитриев получил свой диплом MBA отнюдь не дома. Подавляющее большинство иностранных студентов в России – из слаборазвитых стран Африки, Азии и Латинской Америки.
Высокоскоростного транспорта в России нет в принципе. В самой большой стране мира – 0 километров магистралей, способных пропускать составы, летящие со скоростью 300 км/ч, более того, единственную планируемую трассу (из Казахстана через Екатеринбург, Казань, Москву в Европу) будут строить китайцы.

Таким образом, из шести заявленных пунктов можно говорить о конкурентоспособности только в разработках искусственного интеллекта и, возможно, обустройстве портов.

Во что инвестируем?

Конечно, если кто-то где-то намерен потратить деньги, то было бы совсем неплохо их заработать. Если есть возможность подвинуть мировых лидеров своими разработками – вообще блестяще. Но судя по тому, что делом занялся Фонд прямых инвестиций, а не Российский экспортный центр, мы планируем, по крайней мере на первом этапе, не получать деньги, а тратить их. На благо прямого конкурента и с совершенно непредсказуемым результатом.

Дело в том, что никакой Неом не будет построен, по крайней мере в обозначенные сроки (проект является частью плана «Видение–2030»). Скажем, десять лет назад саудиты анонсировали создание округа Абдалла, который был призван стать крупным финансовым центром. А воз и ныне там – инвесторы как шли в Дубай, так и продолжают туда идти, король Абдалла скончался, а в «особой экономической зоне опережающего развития» его имени по-прежнему пусто. Хотя инвестиций требовалось всего ничего – 10 миллиардов долларов, копейки по сравнению с аппетитами несуществующего Неома.

Планы бин Сальмана не только утопичны, но и непоследовательны. Одной рукой он закручивает в стране гайки, другой провозглашает невиданные для этих мест свободы, что очень напоминает старый русский анекдот про крестик и трусики. Но даже если предположить, что звезды и полумесяц сойдутся оптимальным для Неома образом, российские инвестиции могут привести лишь к двум результатам.

Первый. Проект будет заброшен, инвестиции не вернутся, а кто-то «освоит бюджеты».
Второй. Проект будет реализован, инвестиции оправдаются, Саудовская Аравия укрепит свое влияние в мире, распространению исламской культуры (как в формате «мягкой силы», так и через противозаконные действия) будет дан новый мощный импульс.

* * *

Будем надеяться, что кто-нибудь в Кремле все же намекнет главе РФПИ, что не братья нам саудиты, ох не братья. Даже перессорившись со своими естественными союзниками, странами христианской культуры, не стоит вставать на крайне скользкую дорожку сотрудничества с их (и нашими!) естественными врагами.

Подлинные интересы России – это интересы ее населения и ничего более. Мы не должны инвестировать в саудовский Неом. Мы не должны развивать здравоохранение и образование за рубежом, пока не сделали это дома. Давайте строить города мечты в России.