"Главная беда наша мы живем не по совести": Сергей Маковецкий отмечает 60-летний юбилей

Сегодня отмечает свой юбилей Сергей Маковецкий. Народному артисту России исполняется 60 лет. Отечественному зрителю он запомнился по десяткам ролей в театре и кино, и несмотря на свой возраст, актер продолжает сниматься в фильмах и играть на сцене.

"Радоваться за другого сложнее, чем его жалеть"

"Главная беда наша — мы живем не по совести. Говорим не то, что думаем. Чувствуем одно, а делаем другое. Жить по совести — это лучшее, что дано человеку"

"Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать"

"Ненавижу опаздывать. Заставлять людей тебя ждать — это глупость и неуважение. Прежде всего к самому себе"

"Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала "пошли в театр, все уплочено", никогда не пробить"

"Соседей не выбирают"

"Я всегда давал списывать"

"Ручная работа не может стоить дешево"

"Актер всегда получает от спектакля больше, чем зрители"

"Не понимаю, как молодой актер может выйти на сцену с брюшком"

"Жизнь стала очень быстрой, и люди стали очень громко разговаривать"

"Я понял, что стал взрослым человеком только тогда, когда не стало мамы"

"Когда актер говорит, что устал от известности, - он врет. Как известность может досаждать?"

"У актеров не бывает пенсии. Не представляю, чтобы я сидел на берегу Адриатического моря, грел ножки и смотрел на чаек"

"Хотел бы я сейчас жить загородом? Я прекрасно себя чувствую в деревне. Но одно дело туризм, а другое – эмиграция"

"Сейчас можно бить себя в грудь и говорить, что был диссидентом. Но я диссидентом не был. Я читал Ленина и хорошо знал историю КПСС"

"К маме надо обращаться на "вы"

"Жизнь у меня такая: приехал, поменял пиджак и снова уехал. И я так к этому привык, что, когда наступает время отпуска, даже не могу сообразить, чем себя занять"

"Я отлично дою коров. У нас в деревне была корова Музя, которая всегда ждала, когда я встану спину размять, чтобы задней ногой полное ведро молока выбить. Но это она не со зла – просто немного вредная была"

"Меня не приняли в пионеры, потому что в тот день мы с мамой поехали в деревню на Пасху. Директриса сказала: "Если вы уедете, мы не примем Сергея в пионеры", а мама сказала: "Ну и хорошо". А вот в комсомол меня заставили поступить. Я пришел, и меня спросили, что значит быть коммунистом. Я выдал цитату из Ленина, и был принят единогласно"

"Десять лет назад, когда мама еще была жива, мы поехали вместе в нашу деревню под Киевом. Подошла к нам моя старая подружка Тамара и говорит: "Шановний Сергей Васильевич, просим не отказать нам и выступить перед жителями". Я страшно растерялся, пришел в клуб, а там – вся деревня. Я рассказывал что-то, читал, пел, и все смеялись, аплодировали. А потом они говорили моей маме: "Уважил нас Сережка. Не побрезговал"

"Последний раз я был в метро год назад. Я страшно торопился на спектакль, а в городе была сумасшедшая пробка. Я тогда подумал: "Хорошо было бы, если б в метро звучала легкая музыка". Просто в метро все слишком мрачно. Когда люди заходят в подземелье, у них и лица становятся подземельные"

"Мне не все равно как я одет. Но актерам гораздо проще, чем актрисам. Если у актера есть один хороший смокинг – у него все в порядке. А у актрис все платья – одноразовые. И чем платье более запоминающееся, тем сложнее надеть его второй раз"

"Недавно меня сняли для одного журнала, и, видимо, чтобы сделать комплимент, убрали в "Фотошопе" все морщины. Лицо получилось натянутым, глаза узкие. Когда журнал вышел, друзья боялись мне звонить. Думали, что я сошел с ума и сделал пластическую операцию"

"Беда России в том, что у нас нет среднего уровня. Чуть что – гениально, звезда! А вот если бы существовал крепкий средний уровень, было бы легко понять, что выше этого уровня, а что ниже. Что действительно произведение искусства, а что – просто так"