Кадыров рассказал, перед кем не станет извиняться даже за мат

Глава Чечни Рамзан Кадыров признал ошибку с чрезмерно жестким высказыванием в адрес противников состоявшегося в 2018 году разграничения с Ингушетией.

9 апреля на заседании оперштаба по коронавирусу, трансляция которого была пущена в Instagram, Кадыров вспомнил о недовольных, которые в свое время устраивали массовые протестные демонстрации.

Он заявил, что те граждане, которые до сих пор поднимают данную тему, пытаются разрушить «братские отношения» двух народов. Кадыров добавил, что лучше всего будет пойти этим людям к «е****й матери».

На следующий день министр республики по нацполитике и внешним связям Джамбулат Умаров объяснил слова Кадырова стремлением главы Чечни к самым точным формулировкам.

В интервью «Подъему» он рассудил: «Спрашивают, мол, нельзя ли было послать как-то по-другому... Конечно, мог! Нет, и не думайте, к чертовой матери не пошлёшь... Какие, к черту, матери могут быть у шайтанов?! У них вообще ничего святого нет».

Посылать к «ядреной матери» - классический вариант, но так можно было обидеть «каких-либо мам, намекая на их большие габариты».

По словам Умарова, Кадыров мог бы послать оппонентов в Одессу-маму или к матери Терезе, однако ни одна «сострадательная натура возьмёт на воспитание придурков без имени, родины и флага».

Таким образом, Кадыров был максимально точен в определении адреса, отправляя разжигателей розни между братьями, резюмировал министр.

Немногим позже сам Рамзан Кадыров выступил с публичным извинением за нецензурную брань.

Свои извинения он принес старейшинам ингушского и чеченского народов, а также муфтию Чечни, который в момент ругательства находился рядом. «И здесь я должен извиниться за свои слова. Не перед теми, кто пытается поссорить чеченцев и ингушей, а перед уважаемыми людьми — я неаккуратно выразился, когда говорил про недругов», - сказал Кадыров.

«Был на эмоциях, даже не знал, что у меня такое вырвалось. Узнал об этом позже из прессы», — цитирует Кадырова ИА «Грозный-информ».

Он подчеркнул, что сожалеет только о двух нецензурных словах, но в целом его позиция в отношении границы между республиками и в отношении тех, кто хотел бы на долгие годы заморозить решение сложного вопроса, остается неизменной.