Бюджетные миллиарды ушли в предприятия Татарстана, как вода в песок

Республика Татарстан всегда считалась одним из самых промышленно развитых регионов России, куда инвестиции текли рекой.

Деньги из федерального бюджета в Татарстан часто шли на финансирование мегапроектов и строительство крупных заводов. Казалось бы, регион должен иметь достаточный предел прочности, чтобы выдержать любой кризис. Однако с эпидемий коронавируса стало ясно, что к трудностям Татарстан не готов и довольно скоро обзавелся внушительной дырой в бюджете размером в 100 млрд рублей.

Очевидно, что рассчитывать на федеральную помощь, когда вся страна переживает нелегкие времена, и есть регионы, которым деньги сейчас нужнее, не приходится. Поэтому Татарстану придется заняться изысканием внутренних резервов. Благо, для этого есть все возможности и предпосылки.

О том, где региону достать необходимую сумму пишет обозреватель «Новых Известий» Иван Петровский.

Чиновники из регионального правительства говорят о бюджетной дыре в 100 млрд руб. Как закрывать ее – пока непонятно.

Не секрет, что в течение многих лет на реализацию разнообразных мегапроектов в Республике направлялись десятки миллиардов рублей, в том числе федеральных. Эффективность расходования этих средств зачастую оставляла желать лучшего. Иногда был очень отчетливо заметно, что приоритетом было именно «освоение» средств, а не достижение результата. И до поры до времени всех это вроде бы даже устраивало – многомиллиардные дыры в капиталах банков игнорировались, стоимость проектов стабильно росла в полтора-два раза в период реализации, должникам прощались огромные кредиты из государственных банков. Сможет ли теперь где-нибудь Татарстан найти миллиарды рублей, которые можно будет не отдавать?

«Молочный король» оказался голым

Бывшему «молочному королю» Татарстана Вагизу Мингазову, трижды депутату Госсовета РТ, в прошлом — сенатору Совета Федерации и главе администрации Арского района республики, это в свое время удалось. В начале «десятых» его ОАО «ВАМИН-Татарстан» входило в топ-5 производителей молока в России и было крупнейшим агропромышленным холдингом Республики. Империя Мингазова казалась нерушимой, но проблемы начались у нее примерно девять лет назад. Официально это связывалось с засухой, но на самом деле холдинг еще с конца «нулевых» копил долги, которые в конце концов не смог обслуживать. К началу 2013 г. общий размер его обязательств превышал 13 млрд руб. Из них 2 млрд руб. он задолжал Сбербанку, еще 416 млн руб. – ВТБ. Ситуация усугублялась тем, что долг перед ВТБ был реструктурирован под личное поручительство самого Мингазова, предоставивший в залог свой пакет в «ВАМИНе» в 19,95% наряду с личным имуществом. С тех пор, согласно официальным декларациям, никаким имуществом Мингазов не владел.

А ведь еще до начала банкротства кредиторы «ВАМИНа» пытались перевести дело в уголовную плоскость. В сентябре 2012 г. МВД по Татарстану возбудило в отношении должностных лиц холдинга дело о мошенничестве в особо крупных размерах. На этом настояли руководители пяти банков, которые заявили, что «ВАМИН» не принимает меры для погашения долга, а одновременно выводит активы в специально созданное ООО «Казан».

На момент закрытия реестра сумма требований кредиторов к «ВАМИНу» составила 12,624 млрд руб. Удовлетворить удалось лишь 16% этих требований – немногим более 2 млрд руб. Сбербанк в итоге получил лишь 600 млн руб., ВТБ – 109 млн руб. С пустыми руками остались и те кредиторы, чьи требования не были подкреплены залогами. Таковых набралось 82. Только размер основного долга им составил 7,301 млрд рублей, а еще штрафы и пени на 113 млн. Крупнейшими из беззалоговых кредиторов были «Татагролизинг» (6,552 млрд руб.) и ФНС России (297 млн руб.)

Конкурсный управляющий попытался привлечь к субсидиарной ответственности самого генерального директора и совладельца «ВАМИНа» Вагиза Мингазова, а также его замов Азата Зиганшина и Раиса Гумерова. Но суд в этом отказал. Сам Мингазов был признан банкротом. Формально никакого имущества у него нет, хотя его дети каким-то образом создали одно из крупнейших татарстанских молочных производств — ООО «Арча».

Резина все стерпит

В прошлом году Казанский завод синтетического каучука (КЗСК), имеющий статус стратегически важного предприятия и выполняющий гособоронзаказ, был признан банкротом и выставлен на аукцион. На этом настоял главный кредитор завода – госкорпорация «ВЭБ.РФ». Суммарный объем долга КЗСК перед кредиторами превысил 5 млрд руб.

КЗСК выпускает 160 наименований продукции для 5 тыс. потребителей России и зарубежья. Завод преимущественно финансировался банком «Спурт», у которого в июле 2017 г. была отозвана лицензия. Совладельцу «Спурта» Евгении Даутовой, осужденной за незаконный вывод средств банка, принадлежит более 30% акций КЗСК. В 2016 г. завод произвел продукции на 2,4 млрд руб., в том числе каучук СКБ, латекс, силиконовый каучук. В 2017 г. объемы производства сократились втрое — до 728 млн руб., выручка предприятия упала с 2,09 млрд руб. до 662 млн руб. Завод получил убыток от продаж в размере 1,34 млрд руб., а чистый убыток достиг 1,72 млрд руб.

С 2014 г. КЗСК реализовывал крупный проект по строительству завода кремнийорганических мономеров и продуктов их переработки — «КЗСК-Силикон». Изначально его стоимость оценивалась в 9,8 млрд руб., из которых 7,8 млрд руб. должны были составить кредитные средства ВЭБа, остальное — инвестиции владельцев КЗСК и около 850 млн руб. из федеральных целевых программ. Однако в феврале 2016 г. ВЭБ прекратил финансирование проекта в связи с удвоением стоимости строительства. Банк успел вложить 3,7 млрд руб. под поручительство самого КЗСК. После краха «Спурта» было инициировано банкротство АО «КЗСК-Силикон». В январе 2018 г. в отношении имущества «дочки» КЗСК было введено конкурсное производство.

Против банкротства ранее выступали власти Татарстана. Вице-премьер — министр промышленности и торговли республики Альберт Каримов выражал надежду, что «в скором времени решится ключевой вопрос» о новом инвесторе КЗСК и его «дочки» «КЗСК-Силикон».

Но нового инвестора так и не появилось, а несколько миллиардов рублей из средств ВЭБа и федеральных целевых программ канули в Лету. Виновных в произошедшем так и не нашли, да и особенно не искали.

Инвестор, от которого невозможно отказаться

Прямо на наших глазах сейчас разворачивается печальная история азотного завода «Аммоний». Его строительство началось еще в 2011 г. Хотя завод строился на базе активов ООО «Менделеевсказот», где уже было оборудование для выпуска аммиачной селитры и неконцентрированной азотной кислоты, а также различные вспомогательные производства , стоимость строительства в процессе реализации проекта возросла с $700 млн до $2 млрд . Разницы между этими суммами вполне хватило бы, чтобы построить два таких завода.

На строительство $1,4 млрд предоставил все тот же ВЭБ. Вместе с процентами «Аммоний» был должен вернуть госкорпорации $1,8 млрд . В прошлом году стало окончательно ясно, что для завода это непосильная ноша. Осенью ВЭБ добился введения процедуры наблюдения. И Игорь Шувалов, и правительство Татарстана заявляли о намерении спасти предприятие от банкротства и искать нового инвестора.

Интерес к активу проявляли все крупнейшие игроки азотного сегмента российской химической отрасли – «Фосагро», «Уралхим», «Акрон», «Еврохим» и даже «Лукойл», давно вынашивавший планы экспансии на рынок минеральных удобрений. При этом «Лукойл» и «Еврохим» готовы были заплатить за актив не менее $1 млрд .

Однако вопреки всем ожиданиям новым инвестором стал бизнесмен Роман Троценко. Он намеревался до конца прошлого года консолидировать 100% акций «Аммония», а потом купить у ВЭБа долги завода за $900 млн, то есть с дисконтом в 50%. Кроме того, Троценко обещал в течение двух лет инвестировать в завод 12 млрд руб.

Однако, как пишет издание "Собеседник", судя по продолжающейся на «Аммонии» процедуре банкротства по требованию ВЭБа, становится ясно, что Троценко не выкупил долг и не инвестировал в предприятие 12 млрд руб. Судя по последним новостям, «Аммоний» может выйти из процедуры банкротства 10 июля, заключив соглашение с ВЭБом, а не с Троценко, который вроде бы должен был выкупить у госкорпорации долги завода.

Сейчас 80% акций «Аммония» принадлежит властям Татарстана, остальные ВЭБу. То есть, можно с уверенностью сказать, что на данный момент у Романа Троценко нет ни одной акции «Аммония», и он ни рубля не инвестировал в завод. Однако с начала этого года он возглавил совет директоров предприятия и назначил своих людей на все ключевые посты.

Вероятно, предполагает "Собеседник", Троценко просто ждет, когда завод наконец-то обанкротят, а его активы можно будет по-тихому прибрать к рукам, причем уже даже не за $900 млн, а в разы дешевле. При этом не нужно быть математиком и посчитать: совокупный ущерб госказны может составит уже до $1,5 млрд.

Эксперты на этом фоне вспомнили о бурной и неоднозначной деятельности Троценко в прошлом.

Еще в 90-х он проходил по делу о фальшивых «авизовках» на 1,59 млрд руб., затем сидел в СИЗО после таинственной пропажи кредита, из-за которой лопнул возглавляемый им Платинум-банк.

С 2009 по 2014 г. он был главой «Объединенной судостроительной корпорации», после чего в ней обнаружили нецелевое расходование 14 млрд руб., выделенных правительством на финансовое оздоровление ОСК…

Но даже если г-н Троценко чист перед российскими законами как стеклышко и слеза ребенка, то возникает резонный вопрос: а почему его приобретения должен оплачивать госбюджет? Ведь речь идет о потерях в десятки миллиардов рублей! Между прочим, закрыть бюджетную дыру Татарстана в 100 млрд рублей способны те самые 1,5 млрд долларов, которые при прямом пересчете и составляют названную «сотку ярдов».

Три вышеперечисленных примера наглядно демонстрируют, что долгое время в Татарстане сквозь пальцы смотрели на попытки некоторых бизнесменов обогащаться за счет федеральных и региональных бюджетов. Если на секунду представить, что все государственные миллиарды, выделяемые на различные «мегапроекты» в республике, не осели в карманах сомнительных дельцов, а были бы вложены с умом и под жестким контролем, перед правительством Республики сейчас не стояла бы задача, где взять дополнительные 100 млрд руб.