Был ли Вексельберг заинтересован в аресте Абызова?

Разбогатеть в России легко, а вот удержать полученное – проблематично. Ни губернаторов, ни олигархов, ни министров не щадит слепая Фемида. Или все-таки зрячая?

Интересная у нас страна! Арестован крупный бизнесмен, бывший министр без портфеля, глава самого странного ведомства в истории России – «открытого правительства». Известны претензии к нему – ущерб в 4 миллиарда рублей, который он, возможно, нанес двум новосибирским энергетическим компаниям. Так нет же – не верят журналисты следствию, ищут скрытые мотивы атаки на Михаила Абызова. И все чаще упоминают в этом контексте основателя и владельца знаменитого холдинга «Ренова».

Умный против яркого

Гражданин Кипра Виктор Вексельберг, в самой фамилии которого шуршат финансы, – человек весьма необычный. Входя в элиту, как минимум в топ-7 легальных миллиардеров России (США ищут еще и нелегальных, но не факт, что найдут), он в то же время не воспринимается как кремлёвский олигарх типа Ротенберга, Усманова, Тимченко. Да, он поднялся на металлургическо-энергетической «Ренове», но всегда больше интересовался западными активами. Сторонился политических заявлений и проектов, словно предчувствуя времена санкций. Выполнял невинные поручения Кремля в обмен на невмешательство в его бизнес, внешне вполне законный. Вернул в страну яйца Фаберже. Потратился на автомобили для чемпионов олимпиад в Лондоне. Знатно поучаствовал в финансировании Олимпиады в Сочи. Стал куратором опекуном любимого медведевского детища «Сколково». Нет такого министра или крупного бизнесмена, у кого не найдётся совместного фото с Виктором Вексельбергом.

Вот с таким человеком не поделил активы Абызов. Парень интересный, яркий, с довольно забавной биографией, которую почему-то все принимают на веру (в 15 лет в студенческом отряде заработал 3000 рублей, работал на пивзаводе и выигрывал олимпиады… там сложный набор, свидетели которого вроде бы не объявлялись). Абызов – великолепный контактёр, энергичный человек, но ни своей команды, ни основательности у него нет. Он видит возможность – и бросается на неё. Иногда не досчитывая до конца возможные последствия.

А ты в нее вкладывался?

В 2013 и 2015 году миллиардер и министр Абызов и мультимиллиардер Вексельберг без особой шумихи подали друг на друга иски в юрисдикции Британских Виргинских островов. Первым был Вексельберг. Предмет спора – «КЭС Холдинг», ныне «Т Плюс», крупный игрок на российском энергетическом рынке. Министр, в вступлением в должность отдавший свои бизнес-активы в доверительное управление, утверждал, что в 2006 и 2011 годах заключил «с компаниями Вексельберга» два устных соглашения по опциону на акции компании. По версии Абызова, договорённость была трёхсторонней, с участием Михаила Слободина (тогда гендиректор КЭС, потом ушёл в «Вымпелком», один из основных совладельцев которого Михаил Фридман также имеет серьёзные вопросы к Абызову). Подразумевалось, что Абызов получит 41,65% холдинга, Вексельбергу 43,35%, а остальные 15% Вексельбергом и Слободин разделят на свое усмотрение.

В 2009 году Вексельберг признавал в интервью «Ведомостям», что да, у Абызова есть бессрочный опцион на 30% компании, который «действует, пока акционеры его не пересмотрят». Несколько месяцев спустя наличие опциона подтвердил и сам Абызов в интервью с броским названием «Я точно не ангел». Но потом что-то пошло не так. В декабре 2013 года Вексельберг через суд потребовал признать опцион Абызова недействительным. При этом в своем иске он называл другие доли раздела компании: у Вексельберга – 48,45%, у Абызова – 46,55% (РБК называет «36,55%», это похоже на опечатку) и у Слободина – 5%. Но главная претензия львовянина к минчанину в заморском суде – то, что за эти годы Вексельберг вложил в компанию 1,3 млрд долларов, а экономный Абызов только 475 млн, а значит и доли надо перераспределить. Например, отдав Вексельбергу 69%, а Абызову оставив 26%.

Не по понятиям

Неизвестно уж, сколько потратили уважаемые спорщики на адвокатов, но никакого решения суд за несколько лет не принял. Дело долгое, у нас многие годами судятся за границей. Но в 2018 году, насколько можно понять из материалов дела, Абызов воспользовался запрещённым приёмом. После того как «Ренова» и Вексельберг таки попали под санкции (они держались очень долго), только что отставленный министр потребовал от Вексельберга и суда раскрыть свои зарубежные активы ради обеспечения иска – иначе с помощью российского правительства он мог вывести их в Россию.

Опаньки. Выражаясь языком российского бизнеса, это был конкретный залёт. Нет, решать вопросы у заграничных пацанов – это нормально, но сдавать им такие вещи, пользоваться объективными трудностями, возникшими из-за решений высшей власти – явно перебор. И тогда сторона Вексельберга решила перевести рассмотрение дела в Москву, в Гагаринский суд.

А через два дня Абызова взяли. С драматическими подробностями, выманив в Москву на день рождения друга. Не президента ФИДЕ Дворковича, как ошибочно сообщили многие СМИ. Тот, конечно, уже не вице-премьер, да и вообще, как и сам Абызов не ангел, но подставиться на такой подлости – значит обречь себя на пожизненные издевательства каждое 26 марта.

За Абызова поручилось немало известных людей, в том числе его бывших партнеров. Вексельберга среди них не было.

* * *

По странному совпадению за несколько дней до ареста Абызова стало известно, что от него очень хочет денег ещё один бывший партнер – упомянутый выше Михаил Фридман, для «Альфы» которого холдинг с шахматным названием «Е4», по версии истца, подрядился выполнить работы, получил деньги да и развалился через банкротство.

Находясь в СИЗО, Абызов едва ли сможет эффективно защищаться по обоим этим делам. Далеко не факт, что его посадят или даже признают виновным по обвинению в выводе денег из новосибирской энергетики, но вот его активы Вексельберг с Фридманом могут пощипать крепко. И если правы те, кто считают именно эти иски основной причиной помещения экс-министра в СИЗО, значит влияние бизнес-верхушки на Кремль и силовиков оказалось еще сильнее, чем мы думали раньше.