В ожидании птичьего дня: Как живут закрытые аэропорты Юга России
Очередное продление запрета на полёты в 11 российских городов прошло почти незамеченным: все уже поняли, что это надолго. Между тем экономическая и социальная напряжённость в наземных службах гражданской авиации определённо растёт.
Чёртова дюжина
Если в СССР четверг называли рыбным днём, то с февраля 2022 года его впору называть нелётным, что, в принципе, не противоречит старой традиции. «Росавиация продлила на неделю временное закрытие 11 южных аэропортов» – каждый четверг мы получаем это сообщение. Добраться в Анапу, Белгород, Брянск, Воронеж, Геленджик, Краснодар, Курск, Липецк, Ростов-на-Дону, Симферополь и Элисту вот уже почти три месяца можно только по автомобильным, железным дорогам или, продолжая «рыбную» аналогию, водными путями – там, где это возможно. Но понятно, что подобное развитие речного транспорта, железных дорог и ближайших безопасных аэропортов (Волгоград, Минеральные воды, Сочи, Ставрополь) мало радует местных жителей.
Нынешнее продление – «юбилейное», 13-е.
Впервые запрет на полёты был введён, разумеется, тоже в четверг – 24 февраля, день начала спецоперации России на Украине. Уже на следующий день министр транспорта Виталий Савельев (INFOX.ru посвятил немало материалов этому уникальному человеку в его бытность главой «Аэрофлота») отрапортовал о готовности продлить режим действия NOTAM – уведомления, запрещающего полёты. С тех пор список несколько сократился – открыты Волгоград и Ставрополь, в остальном же ограничения действуют, поскольку зона полётов над указанными регионами признана небезопасной. Военные воздушные суда вправе использовать временно закрытые аэропорты.
Белгородская беда
Тема неудобств для жителей практически табуирована в СМИ. Между тем наступает летний сезон, когда южные аэропорты востребованы у людей, предпочитающих отдых внутри страны, да и жителям «закрытых» регионов теперь не только сложно, дорого, но и долго добираться до Турции или Египта.
Понятно, что рассуждать о сроках отмены ограничений бессмысленно – профессионалы выполняют свою работу, идут боевые действия, продолжаются переговоры. Очевидно, что воздушный туристический сезон на значительной части юга России отменён, а на Минводы, Ставрополь, Сочи, Волгоград выпадет двойная, если не тройная нагрузка. Сложнее всего жителям Белгорода – и максимальная близость к границе с Украиной, и максимальная отдалённость от ближайшего работающего аэропорта.
Вынужденное безделье
Есть и другие минусы – например, часть сотрудников аэропортов находится в вынужденном простое. Это в первую очередь сотрудники службы наземного обслуживания и организации перевозок – то есть те, кто связан с вылетами-прилётами и работой с пассажирами. Выручки у аэропортов из-за отсутствия рейсов нет, поэтому работники получают 2/3 оклада: форс-мажор, ничего не попишешь. Государство обещает субсидии «в максимальном размере», но каков этот максимум конкретно и каковы условия выплат, пока неясно.
Диспетчеры работают в режиме постоянных компьютерных тренировок, чтобы не выходить из ритма работы. Тренируются и другие службы – от багажных до пожарных. Для разгона хандры применяются самые разные методы – так, например, в Краснодарском аэропорту планируют проводить экскурсии по тем местам, куда в обычные дни пассажирам вход категорически запрещён.
В Москве не легче
За первые два месяца ограничений южные аэропорты потеряли более 2 млн пассажиров.
Примерно таковы же потери трёх крупнейших московских воздушных гаваней: да, сложности испытывают далеко не только 11 закрытых аэропортов.
Столичные Внуково и Шереметьево в конце апреля также объявили о режиме простоя из-за резкого сокращения числа международных рейсов. Во Внуково 30% сотрудников получили уведомления о скором сокращении (технический документ, не обязывающий уволить сотрудника, но облегчающий процедуру в дальнейшем), часть переведена на четырёх- и даже трёхдневку. В Домодедове также сократили рабочую неделю и пытаются сохранить персонал, Шереметьево вывело на простой более 20% сотрудников.
Читайте также
Сейчас отрасль существует в основном за счёт государственной помощи, но в ней есть неприятный этический момент: страна, где 50% населения никогда не летали вообще, «всем миром» спонсирует дорогой вид путешествий для обеспеченной части населения.
Но другого выхода нет – пока рыбные дни не сменятся птичьими.
