Мертвые души по-коптевски: как в Москве проводят собрания собственников

Историю одного дома в Северном округе можно рассматривать как отличный пример работы чиновников московской мэрии и их районных подручных.

Москва является административным, культурным и финансовым центром России. В некотором смысле она и промышленный центр, так как головные организации большинства крупных холдингов работают в Москве и платят налоги здесь. А с конца 2010 года ей принадлежит также переходящее знамя центра российских фальсификаций. Несмотря на все усилия конкурентов из регионов, столице удается удерживать первенство по числу необъяснимых с точки зрения закона решений на душу мэрского чиновника.

Очередной такой «ляп» произошел в районе Коптево (САО). Гауляйтеры Москвы пытаются подать реновацию как «снос последних пятиэтажек», однако сейчас речь пойдет о кирпичном девятиэтажном доме по адресу 3-й Новомихалковский проезд, 17А. Как сообщает портал «Активатика», в начале августа 2017 года жители этого здания обнаружили, что их дом также подпадает под реновацию, а говоря по-русски, под снос. Посудачили, попереживали – и кто-то вспомнил, что в середине июня на дверях подъездов появились объявления о проведении собрания собственников. Правда, в назначенное время подошли лишь 15–20 человек. Вела собрание женщина, представившаяся как Любовь – никто в доме ее ни раньше, ни позже не видел. Протокола не было, Любовь раздала какие-то бюллетени, большинство их проигнорировало. Поговорили о том о сем и разошлись в связи с явным отсутствием кворума. Документов никто ни у кого не спрашивал.

А решение о реновации-то принимается как раз на собрании – догадались самые сообразительные. Полезли проверять – и обнаружили, что на собрание пришли 87,84% собственников (в доме 108 квартир), причем 69,92% – более уставных двух третей – проголосовали за снос собственного дома.

В проведении общего собрания нет ничего хитрого, но все этапы четко прописаны в законе – собрали кворум, поговорили, проголосовали, заполнили протокол, расписались, разошлись. Вот собственники и решили узнать, «за» или «против» они были. Увы, протокол оказался документом чрезвычайной государственной важности. Управа района утверждает, что он в Мосжилинспекции, Мосжилинспекция – что в управе. Откуда взялись эти цифры на сайте реновации – никто не признается. Особенно старательно молчит некая Наталья В., жилец того же дома, которая и была инициатором несостоявшегося собрания. Что за мертвые души голосовали?

Пришлось инициативной группе идти в суд, но что там могут сделать без документов? Судья затребовала злополучный протокол у Управы и Жилинспекции, но интуиция подсказывает нам, что документ в конце концов «потеряется», и жильцам предложат провести новое собрание. Его итоги предсказуемы (отказ от реновации), но в этом случае хотя бы не окажется виновных. Ну потеряли папку с бумажками, с кем не бывает, вон Почта России сотни посылок в день «теряет», а руководство только успевает зарплаты с премиями получать.

Делаем выводы. Как в классической сказке – три: о городской власти, местной власти и Иване-Дураке, то есть простых жильцах.

1. Реновация нужна не Москве, а московскому правительству. Если бы мэрия не поставила задачу «Снести как можно больше», таких историй почти не случалось бы, а редкие инциденты мгновенно расследовались полицией, благо все улики налицо.
2. Сотрудники Управы района Коптево, не исключая ее главу Юрия Сугакова, прекрасно знают, что протокол собрания – фальсифицирован. И это далеко не единичный случай. Сугаков, впрочем, человек подневольный, он выполняет указы сверху, а сейчас сидит и трясется от досады, что резонансный прокол произошел именно в его районе. Анастасия Владимировна могут быть вельми недовольны.
3. Ходить на собрания (как, кстати, и на выборы) нужно. Не прийти – значит поддержать самого сильного, а в случае с московской реновацией это, безусловно, стройкомплекс, уже предвкушающий огромные ассигнования на снос ваших домов и возведение на их месте 22-этажных однодневок эконом-класса (выражение, запрещенное в Российской Федерации).

Технология проведения мифических собраний жильцов несколько отличается от другой, также активно применяемой московскими властями технологии организации общественных слушаний. Но в целом эти методики очень схожи. Вот их основные признаки. Снова три штуки – это же настоящая сказка!

1. Во-первых, о слушаниях или собрании нужно сообщать в максимально неудобной форме. Вспомним яркий пример конфликта вокруг храма на Торфянке (СВАО), когда первоначальное объявление о слушаниях было, согласно отчету управы, размещено на никем не читаемом сайте этой управы, а также, внимание, на… почтовом ящике, зарегистрированном на «Яндексе».
2. Во-вторых, на слушания можно организованно заранее привести массу специально обученного народа, чтобы реальным активистам места в зале попросту не досталось. С собранием труднее, но если вы заранее настроены на фальсификацию (как в Коптеве), то ведущий может просто не спрашивать ни у кого документы. А «гости» подавят реальных собственников численностью и организованостью.
3. В-третьих, можно провести опрос через систему «Активный гражданин», непрозрачности которой завидует даже Элла Памфилова. В приложении видны лишь результаты, без какой-либо раскладки по проголосовавшим, и результаты эти всегда может проставить сотрудник проекта, получающий зарплату в мэрии.

Эффективно противодействовать этим схемам можно либо с помощью независимого суда, либо через максимальную самоорганизацию и взаимопомощь граждан. На случай, если этот независимый суд когда-либо состоится, облегчим его работу перечнем основных фигурантов.

Персональную ответственность за все изложенное выше должны понести в первую очередь следующие сотрудники московской мэрии:

• Марат Хуснуллин (организация строительства на уже застроенных землях);
• Анастасия Ракова (информационная работа);
• Петр Бирюков (работа с активистами на местах);
• Сергей Собянин (пиар-сопровождение).