Кризис российского качества, или почему у нас перестали расти цены

В 2017 году Россия проводила в последний путь множество торговых сетей, не выдержавших испытания импортозамещением, стабильностью и низкой инфляцией.

Уходящий 2017 год при внешнем отсутствии ярких событий оказался весьма интересным для многострадальной российской розницы. Из-за корректировок законодательства и конъюнктуры рынка десятки торговых сетей были вынуждены закрыться (российские) или покинуть страну (иностранные). В одном только Екатеринбурге, претендующем на титул «третьей столицы», сразу три вполне приличных сети продовольственных магазинов уступили свое место федералам – «Семь ключей», «Звездный», «Пикник». Аналогичная картина наблюдалась по всей стране. «Пятерочки» и «Магниты» торжествуют.

Практически исчезла конкуренция среди продавцов бытовой техники – скончались третий и четвертый по числу магазинов ритейлеры. Активы «Техносилы» распределены между лидерами, «М.Видео» и «Эльдорадо», а Domo просто обанкротилось и распродает все что можно для покрытия долгов.

Аналогичные процессы происходят и в сфере торговли одеждой.

И мы видим интересный результат. С одной стороны, налицо наступление олигополии – системы, при которой крайне малое число игроков организованно выдавливает с рынка мелких конкурентов и диктует цены. С другой стороны, как раз роста цен и не произошло.

Что мы едим?

Для массового российского потребителя низкие цены сейчас однозначно важнее качества продукта. Пока не начались массовые отравления, посетители сетей «эконом-класса» будут покупать, что дают – просто потому, что иначе не выжить. Число обнаруженных некачественных товаров в 2017 году было в 2–3 раза больше, чем в аналогичные периоды 2016 года (поквартально). А 2016 год, в свою очередь, дал прибавку в 24% по сравнению с 2015-м. Разумеется, это можно объяснять и улучшением качества контроля, но так или иначе, статистика налицо. Свежий пример – исследование Роскачества, которое обнаружило антибиотики в 14 из 30 протестированных образцов «Докторской», изготовленной якобы по ГОСТу; в одном случае антибиотики содержались в очень значительной дозе, колбасу можно продавать в аптеке, но лучше по рецепту. Соя, лошадиное мясо, фрагменты голов, соединительной ткани, хрящей – всем этим радуют нас производители, не указывая на этикетках подробности такой рационализации.

Кандидат в президенты от КПРФ Павел Грудинин, о котором мы готовим отдельный материал, очень хорошо сказал об этом: «Правительство нанесло оглушительный удар по экономической доступности продовольствия. Оно сделало людей нищими, в результате они не могут купить натуральную еду, а правительство говорит: "У нас все хорошо!" Но если убрать весь фальсификат с полок, перейти на ГОСТы Советского Союза, знаете, что будет на полках? Хуже, чем при Советском Союзе: полки будут пустыми. Тогда у нас в магазинах стояли трехлитровые банки сока, томатного, яблочного. А теперь – пакеты с китайским концентратом».

Росконтроль информирует: «На отечественном рынке доля фальсифицированных продовольственных товаров в общем объеме реализации товаров народного потребления по данным Национального Фонда по защите прав потребителей достигла в настоящее время 40%, а по некоторым наименованиям и группам товаров – существенно выше (объем фальсифицированной рыбных консервов – 45%; мясных продуктов – 60%; масла сливочного – 70%; винно-водочных изделий – 80%)».

При этом хорошая еда в России есть. Премиальная «Азбука вкуса» чувствует себя прекрасно и развивается семимильными шагами, при этом она декларирует активные вложения в фермерские хозяйства, однако на поверку все обстоит не совсем так. С региональным сельским хозяйством работали как раз малые местные сети, а генеральный директор «Азбуки» Владимир Садовин не скрывает, что за пределами Москвы, Санкт-Петербурга и прилегающих территорий его сети делать нечего: «Здесь проживает примерно 30 млн человек, среднедушевой доход – в 2 раза выше, чем по России. Это единственные регионы с притоком квалифицированной рабочей силы. В денежном выражении в этих регионах продается треть всех продуктов питания в стране. Сейчас примерно 4,5% населения этих регионов – наши клиенты, а потенциал – 15%. По сути, потенциал роста – в 3 раза». Кому война, кому мать родна… Безусловно, у «Азбуки» немало эксклюзивного товара, однако в большей степени покупатель переплачивает там за качество обслуживания, ибо анализ технических этикеток и оптовой упаковки показывает, что закупаются они с «Пятерочками» зачастую на одних и тех же базах.

Сумбур вместо техники

Похожим образом обстоят дела в сфере бытовой техники и электроники. Здесь элитных ритейлеров попросту нет – таковыми можно с большой натяжкой назвать лишь монобрендовые сети бутиков, скажем, Vertu или iStore. В большинстве же случаев очень дорогие модели соседствуют на стендах с откровенно низкокачественными. Избавившись от внутрироссийских конкурентов, два гиганта начали борьбу с иностранными, активно лоббируя «закон против Алиэкспресс». На полках появилось множество новых брендов, то имитирующих импортозамещение, то напоминающих солидные зарубежные марки. К сожалению, срок жизни таких поделок – как раз чтобы доехать до дому, вскрыть упаковку, убедиться в работоспособности и выбросить чек. Особенно грешат закупкой подобной «техники» гипермаркеты типа «Ашана» или «Глобуса»: покупать там что-либо, кроме еды, – очень нездоровая идея.

Фальсификаторы поневоле

Что получается? Денег в стране объективно мало, поэтому вместо роста цен олигополисты снижают качество продукции за счет смены поставщиков в масс-сегменте. Это позволяет держать низкую инфляцию, однако объективно все равно увеличивает расходы потребителей – на ремонт некачественной техники, на лечение после употребления некачественных продуктов (да, повторимся, массовых отравлений нет, но употребление конских голов с соей вместо заявленной отборной говядины все равно негативно сказывается на здоровье).

Безусловно, этот процесс связан с импортозамещением – уговорить даже китайцев производить откровенный брак уже не так просто, как десять лет назад. А вот у нас, к сожалению, рабочая этика полностью разрушена. И подсунуть ближнему своему мясо умершей от старости лошади – давно уже не «западло», а «коммерческая жилка»; особенно это относится к предпринимателям, связанным с этническими околокриминальными структурами, коим в России полуофициально дан зеленый свет.

Вместе с тем критиковать демпингующих производителей и связанные с ними сети сложно. Скажем, весь дешевый хлеб сделан из такого же дешевого, но не распроданного позавчера хлеба, и иные фрагменты хлебной массы в итоге выставляются на полки десятки раз. Просто потому, что уже не может качественный свежий хлеб стоить по 20 рублей за батон, а правительство требует держать такие цены. У нас одна логистика благодаря акцизам на топливо, «Платону» и другим поборам подорожала в два раза за три года, налоги тоже растут то прямо, то косвенно, а доходы покупателей снижаются. Вот и приходится как-то крутиться – или же уходить из бизнеса.

* * *

Многие уходят. В первую очередь те, кто ориентировался на средний класс, на людей, которым важно качество, но неинтересны понты. Мы лишаемся «Седьмого континента», а «Пятерочка» и «Азбука вкуса» не успевают считать прибыль. Богатые стали богаче, бедные – беднее.

Жесткая монетаристская политика Центробанка привела к тому, что рубль почти не дешевеет, а инфляция стоит на месте. Невразумительные действия и малый авторитет Минэкономразвития, лучший из руководителей которого «присел» на восемь лет строгого режима, не позволили поднять уровень жизни населения за счет активизации предпринимательства. В то же время жесткая налоговая политика Минфина привела к тому, что расходы производителей и ритейла постоянно растут.

Несогласованность ветвей власти – вот главная причина острого кризиса качества в России. «Индекс оливье», по мнению Эльвиры Набиуллиной, вырос всего на 1,2%, но реальный состав этого оливье уже такой, что им все еще сложно отравиться, но еще сложнее – насладиться.

Как и всей нашей жизнью в 2017 году.