Леонид Печатников. Великий оптимизатор здоровья
Социальная сфера – нудная, невыигрышная, открытая для критики часть деятельности государства. Однако сами чиновники отнюдь не воспринимают «социалку» как наказание и кошмар: умные люди могут очень неплохо там устроиться.
Потомственный боец
О семье заместителя мэра Москвы по социальной сфере Леонида Печатникова известно только с его слов. Великие войны двадцатого века немало потрепали предков вице-мэра по социальной политике. Его дед по отцу Исаак воевал в первую мировую, разбогател в германском плену. А вот жена Исаака, бабушка Леонида Михайловича, погибла во время Великой Отечественной при расстреле евреев у Голубой Дачи под Невелем (Псковская обл.). Поэтому после известной антисемитской статьи Ульяны Скойбеды он объявил бойкот «Комсомольской правде» – правда, только на один день. Вскоре он уже спокойно давал интервью «Комсомолке», где и по сей день сотрудничает бойкая журналистка.
Отец вице-мэра Михаил Исаакович Печатников воевал на фронтах Великой Отечественной, получил медаль «За отвагу» на Курской дуге, делал карьеру в партии, но ее остановила кампания по борьбе с космополитами – подняться высоко Печатникову-отцу не удалось.
Про семейную жизнь вице-мэра тоже мало известно: несколько браков, есть дочь, тоже врач. Нынешнюю жену Печатникова зовут Людмила Борисовна (Шпрехер).
Сам Леонид Михайлович родился в Москве в 1956 году – «Соколиная гора, тогда это была страшная рабочая окраина». Он описывает себя как хулиганистого мальчонку (начал курить в семь лет… в восемь имел два привода в милицию…), но это не помешало ему сразу после школы поступить в престижнейший «первый мед» (имени Сеченова). Во время учебы, по собственному признанию, подумывал об эмиграции в Израиль, но не решился. Мечтал о свободе, об Ахматовой и Пастернаке на книжных полках магазинов. Закончив в 25 лет ординатуру, Печатников стремительно поднялся по карьерной лестнице: практически сразу же стал доцентом в Центральном институте усовершенствования врачей, защитил кандидатскую диссертацию, а в 31 год стал уже заместителем главврача по терапии в Центральной республиканской клинической больнице РСФСР. Для медицины это очень быстрый рывок. В то же время он показал, что врачом – как мечталось в детстве – Леонид не стал. Только управленцем.
В августе 1991 года замглавврача делом поддержал нарождавшуюся российскую государственность – взял на себя организацию медицинской работы в Белом доме. За эту работу он получил медаль «Защитнику свободной России». Там он познакомился с людьми, которые будут определять политику страны ближайшие десять лет.
В 1994 году защитник вышел на еще более высокий уровень – стал главным терапевтом лечебно-диагностического объединения Минздрава (туда включили несколько крупнейших больниц и поликлиник Москвы).
Другие очерки о московских чиновниках:
Сергей Собянин. Житие великого администратора
Максим Ликсутов. Портрет чиновника на рельсах
Частный сектор
В 2001 году блестящая карьера внезапно притормозилась: всего лишь главный терапевт в 67-й столичной больнице – уважаемом, но никак не элитном медицинском учреждении. Нет достоверных сведений о причине этой маленькой опалы, ибо как раз в то время «ельцинские» кадры начали постепенно уступать место «путинским», но скорее всего, чиновнику от медицины потребовалось время на личную жизнь – он стал членом совета директоров ЦУМа, а затем и ГУМа: олигарх Лев Хасис высоко оценил специалиста с хорошими связями.
Отработав так три года, 48-летний специалист круто изменил свою жизнь – впервые с 17 лет покинул государственную систему здравоохранения и ушел главврачом в частную клинику «Европейский медицинский центр» (EMC). Мы о нем еще услышим, и слышать будем долго. В большую копеечку обошелся московскому бюджету этот частный роман эффективного менеджера.
Примерно в то же время– между 2004 и 2011 годами – Печатников также пять лет работал во Франции и даже защитил там докторскую диссертацию. Впрочем, текст этого документа никто из российских журналистов не видел, более того, в упоминавшемся в связи с этим Университете Леонардо да Винчи в Париже нет медицинского отделения. Характерно, что в официальной биографии доктора французских наук на сайте московской мэрии вообще не упоминается о его работе за рубежом. Справедливости ради заметим, что сам Печатников считает себя российским кандидатом наук.
Так или иначе, частная клиника сделала опытного терапевта состоятельным человеком – по его словам, он зарабатывал в 2010 году миллион рублей чистыми в месяц (после выплаты всех налогов) и ни в чем не нуждался. Поэтому приглашение в Департамент здравоохранения города Москвы было для него чистой воды новым вызовом, считает он. И возможностью контролировать серьезнейшие финансовые потоки, добавим мы. Через полтора года работы Леонида Михайловича повысили до вице-мэра по социальным вопросам: к здравоохранению добавили образование и прочие не слишком выигрышные сферы, которыми должен же кто-то заниматься.
Тендеры и главврачи
Кстати, «Европейский медицинский центр», его хозяева и связанные с ними структуры внезапно начали выигрывать московские тендеры. Так, в 2016 году они получили заказы на 14,7 млрд руб. – треть от всех московских конкурсов в этой сфере. Есть предположение, что многие препараты закупались по сильно завышенным ценам. Началось все со знаменитых закупок томографов, без которых Печатников вряд ли получил бы последующее повышение до вице-мэра.
Но кто не умеет проводить тендеры, тех и не ставят на такие должности. К сожалению, и в остальном работа Печатникова в московской мэрии оставляет сложное впечатление. С одной стороны, он – врач, знающий нужды отрасли изнутри (в руководстве Минздрава на тот момент не было ни одного человека с медицинским образованием). Печатников необычно открыт и общителен – его можно слышать и на, как мы уже говорили, «Комсомолке», и на «Эхе». С другой – опытный циничный управленец брался явно под секвестр отрасли. Еще до начала реального экономического кризиса он начал «резать косты»: «Койки в больницах будут сокращаться в соответствии с реальными потребностями, мы не пытаемся сделать это в директивном порядке» – говорил Печатников. Печатников приводит в пример Сеул, где, по его данным, всего 26 тыс. коек, тогда как в сопоставимой по размерам Москве – 83 тыс. коек только в муниципальном фонде, а с федеральными и ведомственными – 145 тысяч (на предгрозовой 2013 год). Другой вопрос, что в Москву ездят лечиться со всей России и из ближнего зарубежья, чего никак не сказать про Южную Корею. Впрочем, число больниц в стране беспрестанно сокращается уже второе десятилетие. «За 2014 год сокращено уже 50 тыс. коек в стране, а за прошлый год — 35 тыс., и это правильное решение, потому что не должно быть пустующих коек, на которые государство тратит деньги», – гордо говорила министр здравоохранения Вероника Скворцова. Ударным получился и 2015-й – 41 тыс., а вот в следующем, 2016 году, ей удалось сократить лишь 23 тыс. коек – непорядок.
Куда радикальнее действует Печатников – от 145 тысяч он всего за три с половиной года (до конца 2016-го включительно) оставил 80 682 койки круглосуточных стационаров. Его задача – «чтобы городские больницы стали конкурентоспособными в этой новой конкурентной среде». С кем конкурировать? Чем эта среда нова? Загадка.
Зарплаты медиков в Москве растут куда медленнее, чем сокращается число этих медиков. Чем занимаются выброшенные на улицу врачи и младший персонал? Открывают свой бизнес, по совету Медведева педагогам? Ведь Печатников теперь отвечает и за образование, а там тоже надо поднимать зарплаты, а значит, сокращать число педагогов. Сколько их там в Сеуле? Печатников постоянно изучает южнокорейский опыт; к сожалению, не призывает он к распространению южнокорейских зарплат во вверенной ему отрасли.
Понятно, что Леонид Михайлович вовсе не этакий Змей Горыныч социальной сферы. Он действует так, как ему приказывает руководство, причем не только московское, но и федеральное. При этом сам он ни в чем не виноват, ибо гениальное решение проблемы найдено. Московская власть просто объединяет больницы, чтобы они предоставляли полный спектр услуг, а то где-то не было хирургии, где-то, например, проктологии. Логично, но далее Печатников продолжает: «А затем уже главный врач этого объединения решает, какие отделения в его больнице нужно оставить, какие усилить, а без каких можно обойтись. И здесь возникают эти проблемы».
То есть виноват главврач. А не добрейший Леонид Михайлович, профессиональный врач из семьи военных и медиков.
* * *
Странная штука жизнь. Мы можем долго знать человека, а потом какая-то мелочь откроет нам его в новом свете. Существует информация о том, что 21 июня 2017 года московская ГИБДД, не согласовав свою акцию с высшим руководством столицы, проводила проверку автомобилей со спецсигналами – гаишников просто интересовало, все ли они действительно торопятся по важным городским и государственным нуждам. Конечно, они не тормозили знакомые черные автомобили с номерами АМР, но вот «скорые» проверяли. И случилась незадача – в одной из них был вице-мэр собственной персоной. Совершенно здоровый, зато с ящиком коньяка (видимо, для оперативного вмешательства в организм вице-мэра). Собственно, все и без того знали, что главный соцработник города ездит на машине с крестом и мигалкой, но получилось как-то неловко. Вспомнилось, как за полтора года до этого вице-мэр на голубом глазу пошутил: «Максимальное время, за которое приезжает скорая в Москве, – 11 минут. Это время четко фиксируется». Речь, видимо, шла только о скорых с Печатниковым на борту.
Внятных объяснений по поводу инцидента открытый и доброжелательный Печатников так и не дал. Зато по СМИ очень быстро пошла мощная волна опровержений, скорее всего, направлявшаяся из единого источника. Опытные сейсмологи говорят, что эпицентр находится в московской мэрии.
Начав с дерзновенной мечты о стихах Ахматовой в легальной продаже, через медаль «Защитнику свободной России» дойти до слуха о коньяке в машине «Скорой помощи» – какая грустная и типичная биография!
