СК РФ объяснил, почему решение суда в Гааге по делу «ЮКОСа» нелегитимно

Следственный комитет России заявил, что приватизация «ЮКОСа» в 1995 году была проведена с нарушениями конкурентного и антимонопольного законодательства.

По словам официального представителя СК РФ Владимира Маркина, для участия в инвестиционном конкурсе и залоговом аукционе команда Михаила Ходорковского представила фактически принадлежащие ему ЗАО «Лагуна» и ЗАО «Реагент», обманывая при этом, что эти общества являются самостоятельными юридическими лицами.

В конкурсе и аукционе победила «Лагуна», однако оплата за акции была произведена за счет средств акционерного банка «МЕНАТЕП», основным источником которых являлись средства клиентов и вкладчиков.

Маркин отметил, что у «Лагуны» собственных средств не имелось. При этом «МЕНАТЕПу» оплаченные за акции деньги возвращены не были, а несколько лет спустя банк обанкротили. «Таким образом, акции были получены Ходорковским безвозмездно, на чужие деньги, то есть фактически похищены», – подчеркнул он.

При этом Ходорковский, приобретя акции «ЮКОСа» по заниженной стоимости, пообещал внести на развитие нефтяной компании свои инвестиции в размере $350 млн, но ничего из обещанного не сделал.

Как отметил Маркин, чтобы замести следы, акции «ЮКОСа» неоднократно переоформлялись между российскими юридическими лицами, а в конечном итоге их владельцами стали компании «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», «Юкос Юниверсал Лимитед» и «Ветеран Петролеум Лимитед», зарегистрированные на Кипре и острове Мэн. Все эти компании были также подконтрольны Ходорковскому.

«У следствия есть показания свидетелей – директоров компаний, которые подтверждают, что сами не имели никакой самостоятельности, а лишь выполняли указания собственника о том, как распорядиться акциями, и что они просто передавались от одной компании другой», – подчеркнул Маркин.

С учетом указанных обстоятельств эти компании «не являются инвесторами и не имели права обращаться с иском в Гаагский международный арбитраж в связи с нарушением их прав как инвесторов». «При обращении в этот арбитраж была нарушена процедура, и, соответственно, решение суда не подлежит исполнению», – резюмировал Маркин.