Марат Муртазин: «Вторжение в Сирию может показать серьезные просчеты Эрдогана»

Армия Турции 24 августа начала операцию «Щит Евфрата» против террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ) и с участием сирийской оппозиции взяла пограничный город Джараблус на севере Сирии. За этим последовала еще серия авиаударов, в том числе и 19 сентября. Представители сирийских курдов заявляют, что действия турецкой армии являются агрессией и направлены в первую очередь против курдов. О том, почему Турция вступила в войну, и каким последствиям это может привести, рассказывает ведущий научный сотрудник Инс­ти­тута ми­ро­вой эко­но­ми­ки и меж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний (ИМЭМО) РАН Марат Муртазин.

Марат Фахрисламович, по Вашему мнению, каковы причины того, что Турция вообще решила проводить военные операции в Сирии?

Надо сказать, что те события, которые происходят в Турции в последнее время, имеют как внутренние, так и внешние предпосылки.

За последние десять лет в Турции произошли достаточно серьезные изменения в социальной структуре общества. Турецкая Республика, созданная Мустафой Кемалем Ататюрком в начале 20-х гг. прошлого века, была абсолютно светским государством. После окончания Первой мировой войны принцип отделения религии от политической жизни стал основополагающим в формировании многих европейских государств, не только Турции. Но, в отличие от Европы, в Турции этот процесс не привел к утере народом своих духовных, религиозных и национальных корней.

И сейчас, по прошествии более 90 лет после создания Турецкой Республики, в стране резко усилилась ностальгия по прежним временам, когда Турция была могучей империей, а Стамбул формально считался столицей мусульманского халифата. С новой силой, особенно среди молодежи, поднялась народная волна возврата к своим национальным, духовным и религиозным корням. Конечно, этот процесс начался не сейчас, не сегодня. Еще в 50-60-е годы в Турции были воссозданы религиозные образовательные учреждения, открылись теологические факультеты в государственных университетах, в рамках государственной школы были введены религиозные программы и сформированы отдельные общеобразовательные лицеи для подготовки имамов. Но самый большой импульс этим процессам дали многочисленные и разнообразные просветительско-религиозные движения, созданные наиболее активными и искренне верующими в духовное возрождение Турции религиозными деятелями, среди которых можно назвать Саида Нурси, Фетхуллаха Гюлена, Сулеймана Хильми и др. Они не только открыто пропагандировали свои религиозно-возрожденческие взгляды и учения, но создавали молодежные кружки и пансионаты для детей и студентов, в которых жизнь молодых людей была полностью погружена в религиозную атмосферу. Свою главную цель они видели в воспитании нового поколения турков, с одной стороны, высоко образованных и профессионально подготовленных к работе в современном обществе, с другой, сохраняющих верность своей религии и своей родине.

В результате этой деятельности в Турции выросло новое поколение людей, которые уже не хотят жить в абсолютно светском государстве. Нынешняя политика президента Турции Эрдогана - это отражение тех тенденций, которые вызрели в турецком обществе за последние 50 лет. Как политик, стоящий во главе турецкого государства, президент не может не реагировать на то, что происходит в обществе, большинство которого заявляет: «Мы хотим, чтобы Турция была великой мусульманской страной».

Эрдогана осень часто обвиняют в активной пропаганде исламизма и пантюркизма среди турков, но, я полагаю, что эти обвинения не совсем правомерны. То, что делает Эрдоган – это есть лишь воплощение и реализация тех мыслей, идей и желаний, которые доминируют в современном турецком обществе. Если хотите, в сегодняшней Турции господствует стремление к духовному, религиозному подъему – есть некий социально востребованный тренд, которому доверяют около 60-70% населения страны, а значит абсолютное большинство.

Диктуется ли нынешняя внешняя политика Турции внутренней необходимостью или воздействием извне?

Что касается внешней политики, то Турция следует, прежде всего, в фарватере США, поскольку является активным и действующим государством-членом НАТО. Это определяет ее отношений с Россией и со всеми другими государствами мира. Инцидент с российским истребителем показывает, что США, безусловно, были в курсе того, что происходит.

То же самое происходит и вокруг нынешнего вторжения турецких наземных войск в Сирию. Без молчаливого согласия или открытого одобрения США ни одна страна, входящая в блок НАТО, не может совершить нападение на другое государство. Если кто-либо позволит себе так действовать, он поставит свою страну под угрозу исключения из НАТО со всеми вытекающими отсюда последствиями. Исходя из этого, необходимо четко понимать, что Турция была, есть и останется стратегическим партнером США и НАТО, а звучащие иногда резкие заявления Эрдогана в отношении Запада есть лишь конъюнктурная игра, маска которой спадет при первой же серьезной указке со стороны ее стратегического союзника.

По Вашему мнению, к каким последствиям может привести начало военных действий Турции на территории Сирии?

Вторжение турецких войск на территорию Сирии – это показатель того, что турецкая армия находится сейчас полностью на стороне Эрдогана, которому после неудавшегося военного переворота было очень важно продемонстрировать, что армия подчиняется приказам президента, а не генералитета.

Однако в стратегической геополитической перспективе вторжение в Сирию может показать серьезные просчеты Эрдогана и привести к большим проблемам внутри страны. Главная цель военных операций, которые проводит Турция в Сирии – это отнюдь не уничтожение и ликвидация Исламского Государства (ИГ), а выдворение или уничтожение военных формирований курдов, которые находятся в пограничной турецко-сирийской зоне. Но проблема еще и в том, что внутри Турции курды - вторая по численности национальность. По разным подсчетам, курдское население Турции составляет от 8 до 20 миллионов, хотя точных данных нет.

Получается, что государство начало войну против части своего же народа. Не углубляясь в военные и внешнеполитические аспекты начатой кампании, я могу высказать предположение, что начало военной операции в Сирии даст сильную ответную реакцию внутри самого турецкого общества. После начала военных действий, в Турции уже произошло несколько терактов, в которых обвиняют курдскую Рабочую партию . Получается, что самое опасное для Турции это не военная кампания, которую начал Эрдоган в Сирии, а внутренняя реакция турецкого общества, которая может принести горькие плоды в будущем.

А какова позиция США по этому вопросу?

США дали молчаливое согласие на вторжение турецких сил в Сирию, но не высказали открытого одобрения, поскольку понимали, что в этом случае они вынуждены поступиться своими стратегическими установками. Дело в том, что в войне, которую США начали в сентябре 2014 года против ИГ, они в основном опирались на отряды курдов как единственное боеспособное формирование и в Ираке (после 2003 года армии там практически нет). США не могут прямо сказать: «Хорошо, что турки бьют курдов!», поскольку ведут сложную и мудреную политику в регионе Ближнего Востока в целом. Они сталкивают между собой различные силы в этом регионе, провоцируют внутренние конфликты, которые им идут только на пользу. Американцам в этом регионе абсолютно не нужны ни сильные государства, ни сильные личности. В этом заключается ответ на вопрос, почему свергли Муаммара Каддафи, Саддама Хусейна, Хосни Мубарака, Али Абдаллаха Салеха? Почему внутренними вооруженными конфликтами охвачены Ирак, Сирия, Ливия, Йемен? Когда-то лидеры этих стран и сами эти государства становились все более сильными и могли сформировать самостоятельную независимую политику в регионе. Эти государства имели хорошо подготовленные и вооруженные армии, обладали большими финансовыми возможностями и вполне могли сформировать самостоятельный военно-политический блок в этом регионе.

Учитывая то, что Российская Федерация с середины первой декады ХХI в. стала выстраивать собственную линии внешнеполитической деятельности, возникла вполне реальная возможность воссоздания стратегического партнерства между РФ и рядом арабских стран, которое некогда существовало у СССР. Учитывая то, что Россия держит пальму первенства в добыче топливно-энергетических ресурсов, ее союз с Ираком, Ливией, Йеменом, которые также входили в первую десятку нефтегазодобывающих стран, мог бы серьезно изменить баланс сил в мировой политике. Теперь на Ближнем Востоке нет ни одного сильного и самостоятельного государства. Исключением могла бы стать Турция, но чтобы не дать ей стать сильным и самостоятельным государством, нужно ввергнуть страну в военные действия или сформировать условия для серьезного внутреннего конфликта.

Разве Эрдоган не понимает это?

Эрдоган прекрасно понимает, что начало военных действий на территории Сирии будет иметь для его страны негативные последствия, он четко осознает рискованность и авантюризм того, что совершает. Но он уже не может поступить по-другому, отозвать свои войска и свернуть военные действия в Сирии: для него пройдена точка невозврата. Эрдогану остается демонстративно показывать военную силу своему собственному народу и союзникам, а также громко заявлять: «Мы будем вести борьбу до полного уничтожения терроризма». Эта задача оказалась не по силам даже самой большой сверхдержаве, которая недавно отметила печальный юбилей 09.11. А в отношении Эрдогана остается только перефразировать русскую пословицу: «Где бы птичка ни летала, в клетку все равно попала».