Faith No More вернулись всерьез и надолго
Любимая команда Эксла Роуза и кумиры российских интеллектуалов времен дикого капитализма. Они собрались в этом году в самом интересном своем составе и для мирового турне укомплектовали чудовищно длинный плей-лист из хитов и проходных песен. Для кого-то -- очередной эксперимент неугомонного Майка Паттона. Для кого-то -- возрождение супергруппы. Концерт состоится 29 июня в «Б1».
Бедный Юрик
Никогда со времен Джима Моррисона и Дженис Джоплин в Америке не было такого музыкального подъема, как в середине 80-х. В Джорджии бесновались одуревшие от бесплатного секса глэммеры, в Нью-Йорке колдовали интеллектуалы ноу-вейва и зачинатели гангста-рэпа. В патриархальных Теннесси и Арканзасе происходил грандиозный ренессанс кантри на фоне трэш-металл-бума. В Чикаго и Детройте в муках рождалось техно, а Сиэтл дарил миру одну гранж-формацию за другой.
Что же говорить про исконно богатую талантами Калифорнию -- ска-панк, ню-металл, хип-хоп, пост-вейв и, разумеется, альтернатива. Из тех, кто первыми примкнул к новейшему гипермодному течению, были молодые оболтусы из Сан-Франциско Билл Гулд (бас), Марк Боуен (гитара) и Уэйд Уортингтон (клавишные), создавшие в ноябре 81-го команду Faith No Man. Почему название было изменено на Faith No More (нет больше веры!), а в самой группе постоянно шли перетасовки состава (в качестве фронтвумен там побывала даже Кортни Лав), наверное, навсегда останется тайной. На первом полнометражном альбоме «We Care а Lot» пел некий Чак Мосли. Работу заметили и похвалили, а заглавная вещь попала в ротацию ряда «тяжелых радиостанций». Тот же вокалист отметился и на втором альбоме «Introduce Yourself», изданном на Slash Records. Эта пластинка подняла нечесаных ребят на уровень локальных звезд -- № 13 в калифорнийской Top-20.
Они играли невообразимую смесь рэпа и металла, панка и сентиментального американского фолка. И все это под огромным стягом гранжа а-ля Nirvana. Эта звуковая амальгама была безумно интересна, но звучала сыро и сугубо непрофессионально. К тому же Мосли, возомнивший себя Моррисоном, сильно пил и бросался на коллег с маникюрными ножницами.
В 87-м, после выхода диска, его выгнали, а рекрутировали мрачноватого вида юношу по имени Майк Паттон, ранее певшего в малоизвестной экспериментальной формации Mr. Bungle. Родом он был из крошечного калифорнийского городка Юрик и, вступив в ряды музыкантов Faith No More, больше никогда не возвращался в родные края. А на фасаде лучшей школы Юрика теперь висит мемориальная доска, сообщающая, что здесь когда-то получал двойки один лучших голосов мирового рока.
Калиф не на час
С приходом Майка у группы начался период истинного расцвета. Они освободились от невольной оглядки на сиэтлских героев и дружеского похлопывания по плечу Стива Альбини. И заиграли стопроцентно собственную музыку. Это по-прежнему была бешеная эклектика жанров и стилей. Но Паттон привнес столько хорошего и нового, что суровая андерграундная публика Америки (а следом и старушки Европы) быстро сдалась. Блестящий альбом «The Real Thing» (1989) не только заслужил всенародную любовь, но и привлек внимание высоколобых критиков. Плюс появилось сумасшедшее видео сингла «Falling to Pieces». Запись концертника стала сертификатом качества, фиксацией уровня владения инструментами и ситуацией. «Live at the Brixton Academy» до сих пор в золотом фонде Faith No More.
Выбившемуся в лидеры Паттону чистая альтернатива как жанр уже была неинтересна. На суперпластинке «Angel Dust», вышедшей в 1992-м, волосатые поклонники группы неожиданно услышали мелодии и ритмы, унаследованные от уважаемых, но все равно зачисленных уже в ветераны Дэвида Боуи, Мика Джаггера и Фредди Меркьюри. Правда, сделано все было настолько безупречно, что любимцам подобные экзерсисы простили. К тому же, их приветили и пригласили в совместное турне такие монстры американской музыки, как Metallica и Guns’n’Roses. «Лучший голос Америки!» -- официально заявил про Паттона Эксл Роуз.
Салют, Вера!
Новый релиз с опять же говорящим названием «Album of the Year» («Альбом года») отчасти восстановил репутацию команды. «Ashes to Ashes» (опять привет Боуи), «Last Cup of Sorrow» и «Stripsearch» относятся к лучшим вещам из написанных музыкантами. Последовали верхние позиции в чартах, замечательные клипы и их ротация на MTV.
Гром среди ясного неба раздался 19 апреля 1998 года. Билли Гулд, один из основателей квинтета, распространил по факсу и электронной почте следующее заявление: «После 15 лет плодотворной работы Faith No More решили положить конец слухам и домыслам о распаде… и распались. Это общее решение всех участников, и мы не хотели бы указывать на кого-то или называть имена. Распад группы позволит всем участникам беспрепятственно заниматься своими индивидуальными проектами. И наконец, что важнее всего, мы бы хотели поблагодарить всех наших поклонников и коллег, которые оставались с нами и поддерживали нас на протяжении всего существования группы».
Свой последний концерт Faith No More сыграли 7 апреля 1998 года в Лиссабоне. К тому времени у них было уже с тысячу подражателей и эпигонов. А Паттон в одиночестве вовсю двигал вперед колесницу радикальной музыки.
Он оживил Mr. Bungle, он создал чудовищный и прекрасный в своем уродстве Fantomas, основал независимый лейбл Ipecac, на котором выпускал и себя любимого в бесчисленных ипостасях, и молодых, злых и талантливых, милых его суровому и романтичному сердцу. На частые предложения реанимировать группу неизменно отвечал отказом. Но те, кто верил в Faith No More, оказались правы. В феврале нынешнего года Паттон объявил о возобновлении концертной деятельности группы.
Из старого состава остались лишь Майк, скандалист Гулд и барабанщик Марк Бордин, стоявший у истоков создания команды в 81-м. В программу, очевидно, войдут все записные хиты, от «Last Cup of Sorrow» до «Digging the Grave». Видевшие концерт группы в Праге утверждают, что это мощнейшее завораживающее шоу, сделанное всерьез и надолго, но не имеющее ничего общего с блаженными 90-ми. Блажен, кто верует.
