Из австрийской мясорубки в болгарский запой
В основном конкурсе ММКФ: холодный коммерческий триллер про маньяков, жестокий венесуэльский футбол, испанские психи и болгарский Данелия.
«Убийца с камерой» (Австрия--Венгрия--Швейцария)
Режиссер Роберт Адриан Пежо.
Две супружеские пары намереваются скоротать уикенд на вилле на бережку красивейшего озера. Трое из героев знают друг друга достаточно давно, чтобы у них с избытком набралось неприятных тайн и давних счетов. Юная жена хозяина виллы выступает на этом фоне в незавидном качестве громоотвода, и именно на нее в рекордном количестве за минуту экранного времени из каждого шкафчика вываливаются скелеты чужих запутанных отношений. Кроме того, накануне в округе при странных обстоятельствах пропали три подростка, и подозрительные повадки мужчин позволяют, покумекав, предположить, что кто-то из них в этой истории замешан.
Живущий в США постановщик Роберт Адриан Пежо, плодовитый, но малоизвестный (собственно, то же самое можно сказать о доброй половине режиссеров в конкурсной программе ММКФ), поставил не психологический даже, но психический триллер. Сделанный, при всей своей истеричности, с авторской холодцой, в которой, особенно поначалу, без труда опознается влияние Михаэля Ханеке, а конкретно -- картины «Забавные игры». Однако там, где Ханеке выпиливает лобзиком, иллюстрируя природу насилия с эстетским минимализмом, Пежо орудует бензопилой «Дружба». Выходит коряво, щепки летят в глаз. В «Убийце с камерой», как в не лучших немецких комедиях и эскападах поручика Ржевского, все чересчур откровенно и напрямки. Все-таки дурной тон, снимая как бы детектив, где следует гадать, кто же тут маньяк, вынуждать персонажа, чтобы подчеркнуть его невиновность, без удержу фонтанировать оговорочками про любовь к порнороликам с убийством партнера. Все это, впрочем, не мешает «Убийце с камерой» быть самой коммерчески перспективной лентой из конкурса ММКФ по состоянию дел на данный момент.
«Брат» (Венесуэла, 2010)
Режиссер Марсель Раскин.
Два брата-подростка, Хулио и Даниэль, живут в спальном районе Венесуэлы, отличающемся бедностью и доступным кокаином, где путь любого молодого человека более или менее определен: убил кого-нибудь, понюхал, в тюрьму. Братья, на их счастье, больны футболом, причем всерьез. Во время полуфинального матча дворовых команд их берет на заметку менеджер известного клуба. Все дороги, казалось бы, открыты, но опасная трясина, в которой герои торчат с младых ногтей, по обыкновению отпускать их не спешит.
В дебютной картине Марселя Раскина отечественный кинозритель легко может предположить как бы вариацию сильной, но недооцененной картины Андрея Прошкина «Миннесота». И там и здесь один брат, изумляя принципиальностью спортивных функционеров, не желает подписывать судьбоносный для него контракт без другого, на чем формально и строится главный конфликт сюжета. Более того, знакомы и проскальзывающие в диалогах венесуэльские реалии: «Надо успеть в магазин, пока продают вино», «Сынок, сахар опять подорожал». Но все это, естественно, с острейшим латиноамериканским колоритом, благодаря которому смотреть счастливо лишенного предсказуемости «Брата» довольно занятно. Трудно припомнить драму, где герой таким причудливым образом реагировал бы на смерть матери, и спортивное кино, где в рамках хеппи-энда после матча один игрок победившей команды забивал другого насмерть.
«Вниз по течению» (Испания, 2010)
Режиссер Вентура Понс.
Медсестра Анна, женщина средних лет с туманным, но, очевидно, невеселым прошлым, возвращается из Африки на родину в Испанию и устраивается охранницей в реабилитационный центр. Больница характерна гламурным лоском и населена удивительными пациентами: кто-то превращает палату в садо-мазо-бордель, кто-то бредит идеей вечной молодости. Самый симпатичный из пациентов, хотя и отчасти парализован, ухитряется украсть письма бывшего бойфренда героини, потом пробует ее придушить, а в результате их отношения перерастают в большую пламенную страсть. Роман становится для Анны, в свободное от работы времени потихоньку спивающейся и живущей в трейлере на автостоянке, ярким приключением. Но, как можно предположить из названия, не обещает ничего хорошего в финале.
Несмотря на криминальную подоплеку (предельно смутную), картина не сулит зрителю какой-либо динамики, течет себе как некрупная сельская речушка, медитативно, но не без изгибов. Упакованная в серую униформу эмоциональная героиня периодически слетает с катушек в манере чуть ли не майора Евсюкова и до полусмерти забивает, например, ногами малознакомого, но противного ей человека. Однако за мгновение до того, как фильм норовит вдруг обернуться триллером (что пошло бы ему на пользу), режиссер резко дает по тормозам и возвращает историю в кривое и нервное, но при этом мертвенно скучное пространство, подсвеченное, впрочем, умеренными дозами эротики. Разгоняет смурь разве что финал, в котором авторы категорично напоминают, что мужчины, будь они хоть на сто процентов гетеросексуальны, в делах по-настоящему серьезных доверяют только мужчинам же, и ничего тут не попишешь.
«Следы на песке» (Болгария)
Режиссер Ивайло Христов.
Полюбив друг друга в ранней юности, главные герои Слави и Нелли, как это бывает, надолго расстаются, и каждый идет своим путем. Слави попадает в армию. В советской Болгарии, как и у нас, царит махровейшая дедовщина, а после дембеля герой, что опять-таки совершенно по-русски, живет из запоя в запой. Выйти из безысходности помогает спонтанная мысль эмигрировать в США. Там, подрабатывая где придется, Слави, хотя и живет в вагончике, добивается некоторого успеха и реализует свой эрзац-вариант американской мечты. Однако родные осины снятся и манят, и, увидев в новостях сюжет о разрушении Берлинской стены, герой первым делом берет билет до Софии.
Снятые без излишнего пафоса и трагизма «Следы на песке» не проходят по категории шедевров, но хороши в первую очередь своей почти данелиевской атмосферой, где ирония в правильных пропорциях мешается с грустью. Похожий на Бурляева в «Военно-полевом романе» главный герой, распивая ракию в аэропорту со случайными понимающими собутыльниками, эпизод за эпизодом выкладывает им свою жизнь. Определенный акцент в этой мозаике, понятно, делается на политику (режиссер прекрасно помнит жесткие тоталитарные прелести соцлагеря). Но в первую очередь это история любви, столь же светлая, сколь и не слишком правдоподобная, ну да кого это может смутить.
