Том Йорк, Стив Моррисси, Деймон Албарн и Питер Гэбриэл – в одном лице

Беспокойные канадцы The Dears похожи сразу на многих звезд, всегда стремятся к невозможному, но не гонятся за славой. В новом альбоме «Degeneration Street» Мюррей Лайтберн и его коллеги ищут вдохновение в упадничестве и находят «идеальные точки» для инди-рока.

Непортретное сходство

Часто, чтобы описать необычный стиль группы, люди принимаются ее с кем-то сравнивать. В Канаде чемпионами по найденным сходствам могли бы стать The Dears. В середине 90-х их считали стопроцентным брит-попом, каким-то ветром занесенным в Монреаль. Затем критики заговорили о новой психоделике, арт-роке и эмоционально накаленном инди. И только недавно, наконец, признали право группы быть особенной и не похожей ни на кого.

Лидера «Дорогуш» Мюррея Лайтберна в этом отношении совсем замучали. Когда хмурый афроканадец только взялся за гитару, пресса, не разобравшись, стала сравнивать его с мастерами фанка, Бобом Марли и чуть ли не Джими Хендриксом. Теперь, когда Лайтберн больше поет, чем играет, его упорно величают «темнокожим Моррисси» или вокальным близнецом Деймона Албарна. Певца это нередко выводит из себя, хотя факт знакомства с англичанами он не отрицает: с Blur они как-то вместе по-дружески выпивали, а во время канадского турне The Smiths группа Лайтберна выступала на разогреве.

Тиран и его команда

Лайтберн – центральная фигура группы, по сути дела, он и есть The Dears. Он сочиняет музыку, подбирает к ней нужные слова и готов все менять до тех пор, пока не останется абсолютно доволен. Примером может послужить история с альбомом 2003 года «No Cities Left» («Не осталось городов»). Послушав уже сведенный материал, музыкант пришел в такой ужас от его звучания, что сам встал за режиссерский пульт. Силясь перенести на пленку вибрации каждого трека, он по наитию крутил ручки, нажимал кнопки и сумел-таки достичь желаемого.

Перфекционисту Лайтберну не всегда удается ладить с коллегами. Первый состав The Dears, собранный из давних друзей, постепенно развалился к началу 2000-х годов. Второй в одночасье разогнал сам фронтмен, в группе тогда остались только он сам и его супруга, клавишница Наталия Янчак. Справедливости ради заметим, что кадровые перестановки Мюррей производил скрепя сердце, а после одного из конфликтов и вовсе слег. Тех участников коллектива, кто ушел после выхода диска 2005 года «Missiles» («Снаряды»), он попросил записать на видео прощальные слова. И потом, как бы в оправдание, показывал всем ролик, где ударник полушутя-полусерьезно называл его «тираном» и «задницей».

Сейчас в жизни группы вроде бы началась светлая полоса. Лайтберн, к радости поклонников, реанимировал классический состав The Dears и прибавил к нему опытного барабанщика. Нынешние и бывшие музыканты, кажется, совсем не держат зла на своего беспокойного лидера. Не заставили себя ждать и новые песни: в феврале у коллектива вышел пятый альбом. Даже интересно, как долго продержится такая идиллия. «В этой группе может случиться все, что угодно, прямо как в обычной жизни, -- вещает Мюррей. -- Всегда есть вероятность, что завтра The Dears исчезнут. Но это и держит нас в тонусе».

Вверх по «Улице Вырождения»

Музыка канадцев столь же непредсказуема, как и они сами. В каждой песне есть двойное дно, а в самых простых ретро-мелодиях таится свой нерв. Условное разделение на жанры перестает быть важным. Элегантный минорный поп-мотив может с ходу окунуться в грязный гитарный звук. Или же к финалу тишайшего номера может разразиться настоящая гроза.

Новая пластинка The Dears носит упадническое название «Degeneration Street» -- «Улица Вырождения». Однако сами монреальцы говорят, что работа над ней шла как никогда легко и вольно: «Мы вместе сочиняли эти песни и постоянно обсуждали, чего им не хватает. Для каждой из них мы всегда искали что-то особенное, «идеальную точку», вокруг которой строится все остальное». Такая точка может быть на виду, как запоминающийся рифф («Omega Dog»), или продолжительное соло («1854»). А может быть окутана синтезаторными облаками или спрятана в подобии построкового гимна («Torches»).

Музыка The Dears потеряла бы половину своей энергии без голоса Лайтберна. В этом внешне мрачном человеке с сердито оттопыренной нижней губой имеются все признаки большого артиста. Если его и дальше сравнивать с другими вокалистами, то только с самыми яркими. Скажем, в возвышенной «Galactic Tides» за спиной Лайтберна чудится худая тень Тома Йорка. А там, где ему вторят пианино и струнные, вспоминается Питер Гэбриэл с его филармоническим взглядом на поп-музыку.

Давай вечером умрем весело

По напору и искренности наши герои вполне могут посоперничать с другими, более титулованными канадцами Arcade Fire. Те недавно получили Grammy и ныне пребывают в статусе спасителей рока. А The Dears до сих пор чураются мейнстрима и часто повторяют, что не хотят быть звездами. На вопрос Infox.ru, что же заставляет музыкантов каждый раз будто умирать на сцене, за всех ответила Наталия: «Наша цель – не слава и не потакание собственному «я», а связь с другими людьми. Это и понимание между участниками группы, которые создают что-то общее из разрозненных частей. Такое, что просто дух захватывает. И, конечно, связь со зрителями, когда ты видишь, как их волнует твоя музыка. Мы чувствуем эту энергию, именно она питает и вдохновляет нас».