Театр онемел, чтобы быть услышанным
За полтора часа на сцене не произносят ни слова. Фестиваль NET завершился спектаклем венгра Виктора Бодо «Час, когда мы ничего не знали друг о друге», поставленным в австрийском Граце.
В 1992 году Петер Хандке написал рассказ, в котором нет ни одного диалога. Безымянные персонажи мечутся по безымянному городу, ссорятся, дерутся, мирятся, попадают в больницы, сидят в кафе и занимаются делопроизводством. То есть ведут повседневную жизнь. Воспроизведенная в быстром темпе и лишенная слов, жизнь эта отчетливо напоминает безумие.
Комизм повседневной жизни
Турист с картой, электрик с сундучком инструментов, смотритель музея, девушка-делопроизводитель, официантка в кафе, девицы в мини, донжуан и две соперницы, пьяный бугай, ввязывающийся в драку, и его агрессивная подружка, таскающая огромный чемодан.
Повседневные дела горожан напоминают труд Сизифа, вечность напролет толкающего в гору тяжелый камень – камень по воле богов каждый раз скатывается вниз. Так и в спектакле пьяный бугай на мотоцикле снова и снова сбивает зазевавшегося донжуана, девица сшибает чемоданом статую в латах. В кабинках общественного туалета занимаются любовью. И все это происходит одновременно.
По бокам сцены стоят небольшие отсеки, напоминающие гаражи. А попятам за героями следуют операторы – изображение камер транслируется на большой экран. Зритель может проследить, как девушка в сером костюме заходит в маленькую деревянную выгородку, а после на экране увидеть бумаги, появляющиеся из прорези в стене. Героиня ставит на них печать и торопливо сует в прорезь другой стены, но гора бумаг все растет…
Когда-то Морис Метерлинк написал символистское эссе «Трагизм повседневной жизни». Спектакль Бодо можно было бы переименовать в «Комизм повседневной жизни». Но этот комизм имеет отчетливый привкус горечи. Герои загнаны бессмысленной суетой, передохнуть удается лишь в те мгновения, когда гаснет свет: экран транслирует безмятежное лицо электрика, пережавшего кусачками какой-то провод…
Лучше промолчать
К труппе драматического театра Граца режиссер прибавил актеров из своей будапештской труппы «Спутник Шиппинг». Вместе они создают слаженный ансамбль, игра которого так красноречива, что уже минут через пять зритель перестает замечать отсутствие разговоров. Вместо слов сцену наполняет музыка (справа на авансцене расположилось трио: пианино, скрипка и контрабас), городские шумы и мычание немого, который то и дело пытается объяснить что-то очереди, выстроившейся перед обшарпанной дверью в серой стене.
Собственно, и весь сегодняшний театр, с достижениями которого уже больше десяти лет подряд знакомит нас фестиваль NET (аббревиатура, напомним, расшифровывается как Новый Европейский Театр) находится в положении такого словоохотливого немого, застрявшего перед неведомой дверью. Слова слишком обесценились, театр пытается обходиться без них, но при этом страстно хочет общаться со зрителем. Поиск новых выразительных средств идет медленно и мучительно. Вероятно, по этой причине действие отлично придуманного спектакля Бодо к финалу начинает топтаться на месте, как та самая очередь с немым во главе. Люди ждут чего-то, переминаются с ноги на ногу, а серая стена вдруг преспокойно взмывает верх.
