Глубокое внедрение: секретные агенты, которым мог позавидовать даже Штирлиц
В отличие от главного персонажа «17 мгновений весны» герои наших сегодняшних историй действовали в реальной жизни.
Внедрение своего агента в высшие эшелоны власти другой страны всегда являлось для любой спецслужбы своего рода «высшим пилотажем».
Ведь агенту требовались не только безупречное знание языка и убедительная легенда, но и стальные нервы. Ведь ему предстояло долгие годы в буквальном смысле ходить по лезвию бритвы и жить на грани провала.
Идеалом такого агента в СССР считается персонаж Вячеслава Тихонова Макс Отто фон Штирлиц, долгие годы успешно проработавший в нацистской Германии.
И хотя Штирлиц был персонажем придуманным, в реальной жизни история спецслужб знает несколько примеров людей, которые достигли даже больших высот, сделав блестящую карьеру под чужим именем.
Иосиф Гулевич в роли Теодоро Кастро
История этого агента является одной из самых уникальных в своем роде. Ведь лишь спустя многие десятилетия мир с изумлением узнал, что блестящий коста-риканский дипломат, выступавший в ООН и водивший дружбу с Ватиканом, на самом деле оказался советским гражданином и агентом НКВД.
То, что он сделал блестящую карьеру разведчика именно в Латинской Америке, не было случайностью. Еще в юности, уже завербованный нашими спецслужбами, Гулевич поехал к отцу, который жил там.
С тех пор и начались его приключения, среди которых были и неудачи. Например, одна из попыток ликвидации Льва Троцкого с участием Гулевича сорвалась.
Что касается Коста-Рики, туда агент добирался весьма извилистым путем. Во время пребывания в Чили местные друзья-коммунисты сделали ему коста-риканский паспорт, с который гулевич, уже как гражданин этой страны, вернулся в СССР, а оттуда отправился в Европу уже с конкретными заданиями от советской спецслужбы..
К Коста-Рике подводили постепенно. Сначала Гулевич, вернее, теперь уже Теодоро Кастро под видом удачливого торговца кофе поселился в Риме. Имея южную внешность и отличный испанский язык, он вполне сошел, согласно легенде, за внебрачного сына латиноамериканского бизнесмена, который якобы всю жизнь тайно от семьи помогал сыну.
Живя в Риме, агент обзавелся полезными связями и знакомствами, в том числе, в Ватикане. Это и помогло ему в конце сороковых устроить там аудиенцию для прибывшего в Рим кандидата в президенты Коста-Рики Улате Бланко.
Когда он возглавил свою маленькую латиноамериканскую страну, сразу же вспомнил о бизнесмене-«соотечественнике» и назначил Кастро послом Коста-Рики в Италии.
Пожалуй, для разведчика ничего более шикарного и придумать нельзя, как получение дипломатического статуса. Гулевич ездил по всему миру, даже выступал в ООН.
А в начале пятидесятых его спокойная жизнь закончилась – Гулевича перевели в Югославию послом все той же Коста-Рики. На Балканах стоявший у власти Тито держал курс на отдаление от СССР.
И там, в атмосфере враждебности и с риском для жизни, советский агент добывал ценнейшую информацию для Кремля. И лишь в 1953-м, после кончины Сталина, его решили отозвать домой.
Для его возвращения была придумана очередная легенда кобы с его таинственным исчезновением. Журналисты одно время даже вели на этот счет собственное расследование, в конце концов, решив, что бывший дипломат покоится где-нибудь а дне моря с камнем на шее из-за мафиозных разборок, присущих тогдашней (да и сегодняшней) Латинской Америке.
В действительности Кастро под очередным чужим паспортом выехал в Вену, а оттуда прибыл в Москву, где ему вернули настоящее имя. В дальнейшем под псевдонимом Лаврецкий он публиковал работы по истории Латинской Америки и даже стал членом Академии наук.
Реальная история жизни Григулевича (Кастро) стала известна обществу лишь в девяностые годы, и уже после смерти одного из самых успешных советских спецагентов в 1988 году.
Эли Коэн в роли Камиля Амина Таабета
В начале шестидесятых сирийская партия Баас находилась в оппозиции, многие ее деятели в целях безопасности жили за границей, и сильно нуждались в финансовой поддержке.
И когда в 1961 году в Аргентине, где проживало немало представителей Баас, появился состоятельный сирийский бизнесмен по имени Камиль Амин Таабет, не скрывавший симпатий к партии, и начал ей помогать деньгами, его приняли с распростертыми объятиями.
Со временем он стал вхож в местные круги влиятельных сирийцев, живших в изгнании. Одним из них стал военный аташе Сирии в Аргентине Амин аль-Хафез.
Впоследствии они стали едва ли не лучшими друзьями, и когда спустя пару лет аль-Хафез возглавил Сирию в результате переворота, он не забыл о Таабете.
Тот приехал в Сирию и также стал вход в местные политические и военные круги, в которых Таабета считали за своего и при нем не стеснялись обсуждать многие важные и секретные вещи.
В итоге Таабет мог получить столько ценной информации, на сбор которой другим агентам требовались месяцы, а то и годы кропотливой работы.
А то, что Таабет был агентом, вскрылось позже. Тогда никто из его высокопоставленных гостей и предположить не мог, что все их секреты, сказанные вслух, тут же уходили в Израиль, поскольку под личиной сирийского бизнесмена скрывался агент «Моссада» Эли Коэн.
Пройдет около двух лет, прежде, чем сирийские лидеры начнут подозревать, что слишком много секретных данных оказывается в руках израильтян и что утечка секретной информации идет с самого верха.
В результате тщательно спланированной операции Коэн был захвачен с поличным в момент очередной радиопередачи в Израиль.
Несмотря на активнейшую кампанию Тель-Авива в его поддержку, спасти агента ему не удалось. В 1965 году он был приговорен к высшей мере за шпионаж и повешен.
С тех пор Коэн на родине он стал одним из главных национальных героев, а израильские спецслужбы до сих пор пытаются отыскать или получить официальным путем его останки для захоронения с почестями на родной земле.
Гюнтер Гийом
В середины весны 1974 года личный секретарь канцлера ФРГ Гюнтер Гийом был арестован по подозрению в шпионаже в пользу ГДР. Скандал разгорелся такой, что на его фоне был вынужден подать в отставку и сам канцлер Вилли Брандт, тремя годами ранее удостоенный Нобелевской премии мира.
А начиналась эта история почти за четверть века до громкого скандала, когда в начале пятидесятых годов прошлого века молодой берлинский фотограф Гюнтер Гийом был завербован Штази – главной спецслужбой ГДР.
После соответствующей подготовки Гюнтер был переправлен в ФРГ без определенного задания – в роли так называемого «спящего агента». Все, что от него требовалось изначально, - это легализоваться, найти работу и начать делать карьеру.
Позднее по настоянию восточногерманских спецслужб Гийом вступил в СДПГ (социал-демократы) — ведущую партию ФРГ, где благодаря его активности карьера Гийома резко побежала вверх.
Прошло какое-то десятилетие, и бывший неудачливый фотограф уже являлся весьма заметной фигурой в СДПГ. В итоге его заметил сам Вилли Брандт, руководитель партии и один из главных политиков ФРГ периода холодной войны, и взял под свое «крыло», позднее назначив его своим личным секретарем.
Эта, казалось бы, неприметная должность давала агенту возможность слышать и видеть все, что говорилось на самом верху. Помимо этого, пользуясь доверием канцлера, Гийом получил практически полный доступ ко всем секретным документам, знал обо всех намерениях и планах Брандта, был в курсе политических нюансов. Вся эта информация сразу же передавалась в Штази.
Без сомнения, Гийома можно назвать одной из самых больших удач секретной службы ГДР. Особенно с учетом того, что изначально перед ним больших задач не ставилось, и уж тем более никто и мечтать не мог, что обычный фотограф с улицы дорастет до ближайшего соратника канцлера.
Но пускай и с опозданием, и спецслужбы ФРГ проснулись, когда стало понятно, что слишком много тайн оказывается в руках противника.
Негласная, но тотальная слежка за высокопоставленными чиновниками и политиками и привела спецслужбы ФРГ к Гийому. Его вычислили еще в конце 1973 года, но несколько месяцев продолжали наблюдение за ним, чтобы собрать больше улик и отследить его контакты.
Затем состоялся арест, было длительное расследование, суд и приговор – тринадцать лет тюрьмы. Но отсидел Гийом лишь пять из них.
Власти ГДР не забыли его заслуги, и позднее согласились обменять его сразу на восемь попавшихся в восточной Германии агентов ФРГ.
В ГДР Гийома встретили как национального героя и сразу повысили до полковника. В дальнейшем он преподавал на курсах разведки в ГДР и был ярым противником объединения Германии. Он хорошо понимал, что в общей стране он уже героем не будет.
Правда, испытать это в реальности он не успел, вскоре после все-таки состоявшего объединения Германии в 1990 году скончавшись от онкологического заболевания.
