Самые жестокие женщины-палачи Гражданской войны
В мясорубке Гражданской войны представительницы слабой половины человечества принимали самое деятельное участие.
Кто-то становился на сторону революции, что-то создавал собственные банды. Но те и другие по своей жестокости могли дать фору любым мужчинам-палачам.
Фрума Хайкина: коммисарша Щорса
Детство Фрумы Хайкиной было вполне безоблачным. Она появилась на свет зимой 1897 года в Новозыбкове Черниговской губернии в семье чиновника, и нужды ни в чем не знала
Однако, бунтарский характер предопределил ее дальнейшую судьбу. В 1917 году, несмотря на свое происхождение, она примкнула к революционному движению, а в 1918 году возглавила ЧК в городе Унече на Брянщине. А еще стала членом местного ревкома.
Очень быстро она снискала себе дурную славу. Местные жители боялись жестокую и скорую на расправу девушку в кожанке больше, чем большевиков-мужчин.
Говорят, что стоило Хайкиной заподозрить в ком-то хотя бы малейшие «контрреволюционные настроения», она тут же отдавала приказ «расстрелять!». Нередко Фрума и сама с большим удовольствием принимала участие в казнях.
Осенью 1918 года Хайкина стала женой легендарного командира большевистского партизанского отряда Николая Щорса, который тоже не церемонился с врагами революции. Теперь их за глаза называли «муж и жена – одна сатана».
После того, как Щорс был убит в одном из сражений с петлюровцами, Хайкина уехала в Самару и взяла себе новую фамилию - Ростова. Она считалась вдовой героя Гражданской войны, поэтому пользовалась всеми благами, которое предоставляло ей советское государство.
Позднее ей выделили квартиру в знаменитом «Доме на набережной» в Москве. До самой старости Хайкина жила – не тужила, читая лекции о Гражданской войне и рассказывая школьникам и студентам истории из славного прошлого комиссара Щорса. О своих «подвигах» Фрума предпочитала помалкивать.
Мария Никифорова: грабежи на деньги большевиков
Уроженка Запорожья Мария Никифорова, появившаяся на свет в 1885 году, была дочерью русского офицера. Однако, ей претили занятия музыками, языками и прочие прелести «института благородных девиц».
Настоящая оторви-голова, она с юных лет окунулась в круговорот бурной революционной, а поначалу, скорее, террористической деятельности. Готовила бомбы с анархистами, участвовала в нападениях на чиновников и полицейских.
Попав на каторгу, сбежала не только оттуда, но и сумела покинуть страну. Осела в Париже, где ходила не по модным магазинам, а закончила специальную военную школу.
После Февральской революции Никифорова, взявшая себе псевдоним Маруся, Маруся вернулась в родной Александровск, и с головой окунулась в лихие дела.
Познакомилась с батькой Махно, и какое-то время откровенно и вдохновенно бандитствовала вместе с ним.
Затем стала сотрудничать с большевиками. Причем, на взаимовыгодных условиях. Например, возглавляемый ею отряд Черной гвардии, который по больше части спонсировали большевики, в декабре 1917-го помогал захватить власть в Харькове.
Получив от большевиков очередной большой «транш», Маруся сформировала Вольную боевую дружину, которая занималась экспроприациями собственности как у «буржуев», так и у политических организаций.
Большую часть вырученных средств Маруся должна была отдавать своим «спонсорам», хотя она и себя и своих людей тоже не обижала.
При этом людей грабили без всяких принципов. Тех, кто пытался защитить свое имущество, расстреливали целыми семьями. К тому времени Маруся вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека, который с удовольствием помогал жене в ее «нелегком» деле.
Кровавая парочка печально прославилась далеко за пределами Украины, и давно вышла из-под контроля большевиков. За ними гонялись и они, и белые.
В результате в июле 1919 года Марусю с мужем арестовала в Севастополе белогвардейская контрразведка.
Их предали суду, обвинив в кровавых расправах и расстрелах, и в начале сентября 1919 года приговорили к смерти через повешение. По другой версии, обоих расстреляли.
Анна Черепанова: купчиха-атаманша
Сибирячка Анна Чемякина вышла замуж за купца Андриана Черепанова, который проживал недалеко от Иркутска. Супруги жили – не тужили, пока не грянула революция.
После этого экспроприаторы из числа большевиков отобрали у них практически все имущество. А вдобавок казнили двух братьев Анны, пытавшихся помешать бесчинству революционеров.
Вскоре после этого в окрестностях появилась банда, которая грабила местное население, нападал на обозы, магазины и склады, а комиссарам и красноармейцем рубили шашками головы.
Возглавляли жестокую банду супруги Черепановы, не смирившиеся с тем, что новая власть обобрала их до нитки. При этом главенствующую роль в банде играла именно Анна.
Ее жестокость порой поражала и пугала даже ее всякое видавших подручных. Однажды при нападении на село бандиты взяли в плен большевика, который до этого раскулачивал местных богатеев.
Но вместо того, чтобы сразу его казнить, Анна приказала привязать жертву к хвосту лошади, и хлыстнула ее, заставив животное несколько километров тащить свою жертву по земле. А потом самолично шашкой порубила на куски еще живого человека.
Лишь в середине двадцатых годов набеги банды прекратились, а супруги осели в одном из сел и зажили тихой спокойной жизнью. Андриан умер от болезни в 1936 году, а Анна дожила до глубокой старости.
Удивительно, но за свои кровавые преступления супруги так и не ответили перед законом. Существует версия, что они заключили сделку с властями - банда распускается, а их никто не трогает.
Розалия Землячка: крымская палачка
Розалия Залкинд (по муду Самойлова) в Крыму ло сих пор имя нарицательное. Она родилась весной в семье зажиточного купца Самуила Марковича Залкинда.
Розалия росла девочкой избалованной и непослушной, и еще с подросткового возраста влилась в революционную борьбу.
Про нее говорили, что ей это было интересно не по идейно, а потому, что можно было безнаказанно нарушать закон.
Тем не менее, она вступила в партию большевиков, а осенью 1920 взявшая псевдоним Земляка Розалия была назначена ответственным секретарем Крымского обкома РКП(б).
Совместно с такими революционерами, как Бела Кун и Георгий Пятаков проводила в Крыму массовые кровавые чистки, лично отдавая распоряжения о массовых расстрелах жителей полуострова и пленных офицеров врангелевской армии.
Согласно исследованиям историков, жертвами красного террора в Крыму могли стать до ста двадцати тысяч человек, среди которых было немало обычных мирных жителей. И Земляка внесла немалую лепту в эту черную страницу в истории полуострова.
Ревекка Майзель-Пластинина: чиновница на крови
Ревекка Майзель родилась в 1886 году в Гродно в семье присяжного поверенного. С юных лет прониклась революционными идеями, и 18-летнем возрасте стала членом РСДРП.
До февраля 1917 года вела партийную работу в эмиграции, затем вместе с мужем Никандром Пластининым переехала в Шенкурск.
В самом начале 1918 года Майзель-Пластинина была избрана секретарем исполкома Шенкурского совета, а летом того же года стала членом и секретарем Архангельского губисполкома.
Фактически Ревекка стал обыкновенной чиновницей, в круг обязанностей которой входило налаживание жизни местного населения. Но на деле она занималась совсем другими вещами.
Согласно архивным данным, товарищ Майзель с начала 1918-го по лето 1920-го занималась выявлением контрреволюционно настроенных граждан. А говоря проще, собственноручно пытала, избивала и расстреливала людей.
Только в Архангельске она лично расстреляла более сотни человек, из которых треть были обычными горожанами, попавшими Ревекке на подозрение.
Одними из самых кровавых действий товарища Майзель стали затопленная баржа с полутысячей беженцев и солдатами армии генерала Миллера, пытавшимися уйти за границу, и массовая расправа над монахами в Соловецком монастыре.
Вот так устанавливали в стране советскую власть женщины-революционеры, многие из которых по жестокости могли дать фору самым известным в истории мужчинам-палачам.
